Двойной без сахара

Хорошо, что я уже спрятала карандаши в пенал, а то бы точно ткнула ими его куда-нибудь побольнее.

— Ты не ребенок. С детьми я другая.

— Надо со всеми быть одинаковой. У меня сразу ничего не получается. Я же сказал, что учеба дается мне с трудом. Нет бы подбодрить, а ты…

Я прикрыла глаза, чтобы досчитать до десяти.

— Шон, я очень ценю, что ты сделал для меня. Я ценю твое терпение. Но я бездарная ученица и оставим это. Ты когда едешь в Корк?

— Не сегодня, — улыбнулся он. — Сегодня я учусь рисовать грудь.

Я сжала губы.

— Эрик тебе когда-нибудь говорил, что ты прекрасна, когда злишься?

— Пошел вон! — закричала я раньше, чем подумала. Да, у моего тела пока работал инстинкт самосохранения. — Пошел вон!

Шон сцепил руки под подбородком и покачал головой.

— Какая же ты красивая!

— Ты что, не слышал, что я сказала? Пошел вон!

— Не пойду. Мне здесь хорошо.

Я выдохнула и вцепилась пальцами в спутавшиеся волосы — дура, забыла расчесать, пока были влажными.

— Шон, почему ты ведешь себя, как козел?

Шон заулыбался еще шире. Что больше позабавило его, мои слова или все же вшивый домик на голове, кто знает, но мои познания в ирландских мужчинах приумножились изрядно за эти сутки, и потому я использовала ирландскую фразу в русском значении. Козел ты, Шон Мур, но, к счастью, любовь не зла.

— Я очень даже логичен, глупая русская девчонка. Мне хорошо с тобой. По-дурацки ведешь себя именно ты. Твоя серьезность пугает. Я чувствую себя профессором, у которого боятся завалить экзамен.

Я кивнула. Да-да, я очень рада дать тебе возможность почувствовать себя профессором. Жаль, для меня ты, сколько бы чечеток не отбивал, навсегда останешься водопроводчиком, высасывающим за вечер полбутылки виски или всю бутыль. Красавчик! Лучше б твой отец сделал тебя фермером. Пришлось бы каждое утро в поле ходить, пить бы было некогда. Чем вообще твой день занят? Детские книжки читаешь? Большего в твою башку все равно не влезет… Хоть бы кран, что ли. у кого сломался, и ты свалил до вечера. Два часа в постели я могу тебя вынести, но целый день нос к носу, увольте.

Хотелось выплеснуть все это на мистера Мура, но что-то сдерживало поток гадких слов. Наверное, воспитание.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Расслабилась. Мы не на секс-тренинге здесь. Мы живые люди. Ну, попытайся хоть что-то почувствовать ко мне… Ну, вспомни «Мосты графства Мэдисон», у них было всего несколько дней, но они сумели с первого ужина зажечь друг в друге страсть. Ну, неужели я настолько хуже этого фотографа? Не поверю, что ее возбудили фотографии Неаполя из «Нэшнл Джеографик».

Шон ждал от меня ответа. А что я должна была ему сказать? Да, именно фотографии положили героя в постель фермерши. Они могли говорить о том, о чем не говорят с фермерами. А ты-то даже не фермер, увы.

— О'кей, — согласилась я непонятно на что. — Никакой больше серьезности. Ну, что делают несерьезные девочки в твоем понимании?

— Обед.

Мне так и хотелось выругаться. Шмотки я ему постирала, сейчас накормлю, потом в постель уложу. Хорошо устроился! Когда уже ты в Корк свалишь?!

Я сунулась в холодильник и в овощной ящик. Лучше и не придумаешь! Картошка! Я нажарю ему картошки с луком. Может, еще и на сковородке подам. Кушать подано, жрать пожалуйста! Жаль, что на «Оливье» ничего, а так бы я до самого утра с удовольствием кромсала овощи, только бы тебя не видеть. А ты не свалишь даже с кухни, будто без тебя картошку не почищу!

— А ты бы мог съесть мешок картошки за день? — не смогла я удержаться от мучающего меня с музея вопроса.

Шон задумался. А чего тут думать?

— Надеюсь, мне никогда не придется проверять это на себе.

Ладно, ешь куриные бедрышки, так уж и быть. На сковородке они быстро зажарились. С корочкой. Как у бабушки. Лиззи никогда не стала бы такое есть!

— Открыть вино?

— Нет! — я чуть не опрокинула на себя тарелку. — Никакого алкоголя, понял?!

Шон потупил глаза.

— А как же пиво? Сегодня херлинг.

— Падди приходит, да? — обрадовалась я.

— Нет, — лицо Шона сделалось абсолютно серьезным. — У нас семейный вечер, забыла?

Это словосочетание мне совсем не понравилось.

— Я не люблю херлинг! Я вообще не смотрю спорт. Иди домой и болей на здоровье.

— Я и пойду домой. Только с тобой. Джеймс Джойс, как и ты, боится ночевать одна. Вы с ней очень похожи. Правда, с нее волос чуть больше сыпется.

И Шон вытянул из зеленого салата длинную волосину.

— Черт! Прости.

— Да все в порядке. Вкус не поменялся. Спасибо!

— Пожалуйста, — выплюнула я, с трудом проглотив просившееся на язык продолжение «уезжай скорее».

Глава 30 "Кольцо дружбы"

— Dura, — прорычал Шон мне в ухо, и я подскочила, не поняв, что к чему.

Оказалось, дурой он назвал совсем не меня. Он говорил по телефону. Вернее, орал. На разговор это походило меньше всего.

— Что там написано в книге творения, помните? И в день пятый Господь создал гадов ползучих. Явно ваших родственников, О’Диа! А что делал Господь в седьмой день? Отдыхал. Так, ради всего святого, позвольте мне сделать то же самое!