Двойной фантом (Краденая магия - 5)

Я же, прежде, чем окончательно погрузиться во тьму, еще сподобился увидеть, как из ствола жюльверновой пушки вырвалось и унеслось в ясное африканское небо громадное ядро. Будто бы почему-то не вертикально вверх, а под небольшим углом к горизонту — но, возможно, просто это я сам уже падал и напоследок видел мир вкривь и вкось.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

в которой срываются некоторые покровы

Сегодня Огинский снова встречал Романова в постели: пару дней назад состояние Сергея Казимировича резко ухудшилось — многомудрые целители всерьез опасались, что это конец. Сам их пациент, впрочем, был твердо уверен, что сие, напротив, долгожданный кризис, пережив который, он окончательно справится с недугом. И покамест все шло к тому, что опальный князь окажется прав: покуражившись напоследок, болезнь и впрямь понемногу отступила. Силы к Огинскому еще не вернулись, но он не без оснований полагал, что отныне это лишь вопрос времени.

Однако, сутки напролет балансируя на краю бездонной пропасти Пустоты, Сергей Казимирович оказался полностью оторван от текущих событий в Империи и в мире. А там как раз тоже наметился коренной перелом. Да что там наметился — почитай, произошел.

— Ну, чем порадуете? — осведомился у сияющего, словно начищенный золотой империал, визитера Огинский. — Вижу, дела наши неплохи?

— Более чем! — веско заявил Светлейший князь Всеволод, ища глазами, куда бы присесть.

Табурет у изголовья выздоравливающего сподвижника Романова чем-то не устроил. Небрежно поведя пальцами, он заставил влететь в предупредительно распахнувшиеся двери покоев обитый ярким ситцем стул гамбсовской работы, на который с весьма довольным видом и опустился.

— Более чем! — повторил Светлейший князь. — Признаться, я не смел и надеяться, что все сложится настолько удачно!

— Цесаревич мертв? — нетерпеливо спросил Сергей Казимирович.

— Мертв! Нашпигованное боевыми артефактами ядро разнесло половину Венеции! — не в силах уже сдерживать распиравшие его эмоции, выпалил Романов. — От дворца дожа на площади Кудесника Марка не осталось и камня на камне! Погибли все: Иоанн, его нареченная, личная охрана Цесаревича… Увы, пришлось пожертвовать внедренными в нее нашими людьми, — в голосе рассказчика промелькнула печальная нотка. — Об их семьях мы, разумеется, позаботимся, но ребят жаль…

— Битв без потерь не бывает, — философски заметил Огинский. — Главное, чтобы сии жертвы не оказались напрасны.

— Они не напрасны! — с жаром заверил собеседника Светлейший князь. — Трюк удался. На осколках снаряда, уничтожившего Венецию, обнаружена тайная метка Натальи Перовской — внебрачной, но горячо любимой дочери графа Алексея Разумовского. На самой пушке — стойкий след магии молодого графа Евгения Бестужева-Рюмина — сами понимаете кому приходившемуся родным племянником. Граф Алексей уже смещен с должности заведующего Собственной Его Императорского Величества канцелярии, граф Михаил Бестужев-Рюмин вот-вот перестанет быть Главой Кабинета министров. А ведь я предупреждал Его Величество, что подлые заговорщики проникли на самый верх властной пирамиды! — ухмыльнулся Романов. — К вечеру меня ждут в столице. Уверен, предложат один из освободившихся постов. Рассчитываю возглавить Кабинет, тогда канцелярия за вами, сударь — как только управимся с вашей реабилитацией.

— Вы же знаете: я бы предпочел место Наместника в Польше, — покачал головой Сергей Казимирович. — С известной перспективой…

— Возможно, чуть позже, — несколько рассеянно кивнул Светлейший князь. — Сейчас мне будет очень нужен надежный человек во главе канцелярии — чтобы оная, упаси Ключ, не сделалась пристанищем для оппозиции новому курсу.

— Я никуда не спешу, — выдавил улыбку Огинский. — Наоборот, вот о чем спрошу: а не бежим ли мы с вами впереди маны? Расследование случившегося, как я понимаю, еще не завершено?

— Ежели все пойдет своим чередом, надеюсь уже нынче вечером сей розыск возглавить, — заявил Романов. — Но даже коли мне и не удастся сразу же полностью взять под контроль и Конвой, и III Отделение, концы у нас всяко подчищены неплохо.

— Вот тут, если можно, хотелось бы услышать подробности.

— Почему же нельзя? — с усмешкой развел руками Светлейший князь. — Слушайте. След обрывается на молодом графе Бестужеве-Рюмине и госпоже Перовской — они оба ушли в Пустоту. Причем, тела их найдены непосредственно возле пушки. Вместе с ними, к слову, объявлен погибшим небезызвестный вам Владимир Огинский-Зотов. От него, увы, даже праха не осталось…

— Вот как? — приподнял бровь Сергей Казимирович. — Из чего же тогда следует вывод, будто он мертв?

— Выжить там было абсолютно невозможно, — пояснил Романов. — Равно как и сбежать. Разве что за счет телепортацией — посему, кстати, в финальном акте нашей пьесы и не был задействован господин Заикин… Так что наш молодой князь тоже уже никому ничего не расскажет. Но дабы не трепать фамилию — в интересах грядущей вашей реабилитации — мы представим его не соучастником заговорщиков, а невинной их жертвой.

— У него был фамильяр, — напомнил Огинский.