Двойной портрет

— Изволь, милочка, держи свою дырку от бублика, — посулил Валька и стал перечислять нудным голосом. — Константин Журавлев, такого-то года рождения, образование незаконченное высшее, среднего роста и телосложения. Неприметного, но отчасти рафинированного вида парень, промышлял в молодости сомнительными занятиями, имел долю в организации карточного притона, попался на афере с фиктивной продажей автомобилей, был судим, затем отправился исправляться на срок до четырех лет. Скучная фигура, раскаявшийся пионер, бегал вокруг девицы Тамары, не исключено, что она им руководила, есть разночтения. Нравится?

— Ну, как тебе сказать, очень уж посредственно, — честно созналась я, а стало мне почти плохо, неужели?

— Второй дружок девицы Тамары, изволь, этот будет красочнее, — сообщил Валька так же нудно. — Юлий Сарычев, почти того же года рождения, по образованию военный лётчик, потом гражданский, летал над тундрой, долетался до двух аварий, был уволен в запас, шлялся без дела, играл в карты и проигрывал, был на посылках у Журавлева в глупом бизнесе с машинами, доигрался и сел на небольшой срок. Малый собой довольно видный, без царя в голове, Тамара им вертела, как хотела. Впрочем, это рассказы очевидцев, а кто их знает на самом деле? Ребята играли в потерянное поколение, начитались Ремарка, был тогда моден до жути. После суда, где Юлий Сарычев получил небольшой срок, он сгинул в никуда, жаль бедолагу, в особенности, если на него свалили чужие грехи вплоть до убийства. Но не герой романа, так меня уверили компетентные лица. Как тебе?

— Этот смотрится лучше, — заявила я, почти как компетентное лицо. — Но тоже не фонтан, как бы сказать. Других у тебя нету?

— Другие как бы и есть, — в тон и охотно ответил Валентин. — В те самые времена ошивались около. Незаметная с виду парочка студентов, Валера и Оля, занимались мехами, он был гений карточной колоды, играл и у всех выигрывал, сколько и как хотел. С ними Тамара тоже дружила, сложилась компания впятером. Они-то, меховые гении, мне нравились не в пример больше, чем кавалеры девицы Тамары, чудилась некая перспектива, но вот неувязка, сейчас сама поймешь. Они возникли в моей картинке только единожды и всё тут. Не парно…

— Давай, Отче, толкуй дальше, но чуточку яснее. Твой полёт мысли, он искромётный, но иногда искры гаснут на лету, — было мне очень даже интересно, но неясно, какие-то неучтенные Валера и Оля возникли.

— Сейчас раздую пламя из мелких искр, смотри сюда, — обозначил Отче. — Чем у нас знаменуется твое недостоверное и запутанное дельце, знаешь? Неужели не догадалась, что просматривается чёткий стиль. А именно, участники отчаянно врут без памяти и предела, начиная с покойной бабули Полины Юрьевны, включая любезного адвоката, Тамару и кончая тобой, милое и чудное дитятко. Причем есть другая особенность, только без обид! Пойманные на вранье участники дурацкой феерии, все как один и без исключений, опять же пардон, выкладывают другую версию, не менее лживую, но более правдоподобную. И хоть тресни, разобраться в завалах вранья не представляется никакой возможности. Но! У меня с песиком по имени «Аргус-Бобик» (я его как-нибудь представлю) сама собой сложилась программа, позволяющая мало-мальски учесть крупицы истины, затем сложить их одну с другой. Наше чутье подсказало, что, если фактическая крупица или идейка встречается в двух россказнях от различных лиц и перехлёстывается, то она, скорее всего, редкой породы — хоть как-то соотносится с правдой и общим течением дела. Когда она парная. Поняла?

— Отче, я сняла свои шляпы, включая зимнюю, на меху, — охотно созналась я. — Что-то в таком духе на задворках ума мелькало, но чтобы так лихо сформулировать, это да!

— Ага, включаешься, это славно! — Отче увлекся, и даже меня похвалил. — Так вот, наши перспективные Валера и Оля такого испытания не выдержали. Явились разок в одном из рассказов, потом Тамара сообщила, что чёрт давно унес их в Канаду разводить лис на шкуры.

— Да, насчет мехов и шкур чувствуется явный недостаток, — признала я. — И в картишки никто, как назло, не поигрывает, да, я с тобой согласна.

— Я-то вообразил себе, что магнат Шутов, который тебе ручки лобызал, что он тот Валера и есть, тем более, что жена у него Оля. Вот тут был бы полнейший кайф! Через эту догадку я на Тамару выехал, но нет, — признался в свою очередь Валька. — Эта птичка не далась в руки. Так что карточных гениев на меху придётся с сожалением отставить, если у тебя нет никакой зацепки про них и про Канаду. Ведь нет?

— Никак нет-с, — по военному доложила я. — Не обнаружено.

А сама вертела в уме упомянутые самолёты. Если некий Юлий Сарычев водил воздушный транспорт над полярными льдами, то райские острова покажутся приемлемой заменой. Тем более что воздушные аварии, скорее всего, отложились в сознании, как сценарий. Прав мой дружок Валька на все сто двадцать процентов, если деталь всплывает дважды или больше, то за нее можно цепляться. (Это опять была пауза)