Двойной портрет

— Можно, конечно, вечно тут сидеть, но Танечка рискует простудиться, — вещал тем временем объявившийся наконец «Демон». — А нам пора саночки возить, Катюша Дмитриевна, давайте слезать, а то дождик сыплет. Сами сейчас заметите, я так уже…

— А Саша где? — с трудом выговорила я, откуда она ко мне влетела, ну просто ума не приложу даже сейчас.

— Саша давно ушла домой, в три часа, — заверил вожатый. — Но я как-то теряюсь, Катя Дмитриевна, зачем она вам? Мне показалось, что вас больше интересует другая женщина, вроде бы её звали Тамарой. Но сначала давайте слезем, вынули ноги, теперь медленно сползайте в мою сторону, оп-ля! Я держу. Отлично.

Без мыслей и соображений я проделала указанную процедуру и оказалась на земле в непосредственной близости от Тайны и Демона. Ноги держали плохо, но не от волнения, они слегка отпадали от остального организма и жили своей жизнью. «Не убежишь!» — молнией мелькнула первая мысль, за ней последовали несколько иных. — «А собственно, зачем? Куда стремилась кретинка Малышева, туда и приехала! Каким способом — детали прошлого, главное — все в полном сборе!»

Думалось быстро и отдельно, сама я тем временем переминалась, не отходя от Тайны, вроде держалась за нее, как за знакомый предмет в крайне непонятной ситуации. Предмет был располагающий, живой и тёплый, фыркал и ел сахар, который ему скармливал тем временем вожатый, он же искомый контрагент Демон. Могла бы раньше сообразить, когда тряслась от смеха в седле, выслушивая стихотворный компот, стиль был тот самый. Но не вникла.

— Зачем вы это проделали? — вопрос выдался без упрека, в форме лёгкой беседы, непонятно вообще зачем.

— Вам не понравилось? — слегка удивился контрагент, а мы пока стояли тесной тройкой под мелким дождем. — Я старался, извините, если что не так. Впрочем, после разберемся, пошли-ка в стойло, Танюше пора под крышу, отведем её домой, там будет время. Иначе Саша меня не простит никогда.

— Мне бы не хотелось, — я почти пришла в себя и вступила в торг.

— А это не имеет значения, — заверил контрагент совершенно спокойно. — Раз приехали, то приехали, под крышей будет удобнее. Но если вдруг передумали, то обратно придётся пешком, Танечка уже не выездная. Дело ваше, Катя Дмитриевна Малышева, решайте сами. Но кого вы встретите потом, я, к сожалению, за них не отвечаю. Здесь их точно нету, а где-то в ином месте они могут вас найти.

— Вы меня пугаете? — осведомилась я надменно.

— Где уж нам, — лениво ответил Демон. — Вы, Катюша Дмитриевна, по мертвецу как прошлись-то? Рядышком или наступили?

— Ой, — сказала я совершенно непроизвольно. — Я перешагнула.

— Ну, тем более похвально, — одобрил Демон без волнения. — Тогда пойдёмте и побеседуем о более весёлых предметах, ладно?

— Хорошо, пойдёмте, — согласилась я почти бездумно. — Раз уж приехала.

Хотя дождь почти рассеялся, но за время беседы под боком у Танечки я промокла весьма ощутимо, а ноги частично восстановили функцию, что послужило главной причиной моей сговорчивости, а вовсе не упоминание теперь уже не случайного мертвого тела на чужой лестнице. Как мне казалось всю дорогу на конюшню и далее в деревянную пристройку, оно было совершенно лишним, это самое тело, вернее, бестактное упоминание о нём.

№ 2. Демон и Тамара, плюс некто третий (о, ужас!)

Пристройка к конюшне выглядела вполне пристойной снаружи, кто-то не поленился надеть на два окошка резные наличники и покрасить их в небесно-голубой цвет. Даже крылечко имелось в наличии, с тремя ступенями и перильцами. Вот подле них я и застряла.

В конюшне, пока Тайну заводили в денник и снимали с нее амуницию, я настолько увлеклась процессом, что почти забыла о себе и возникших обстоятельствах. Тем не менее, когда конное очарование рассеялось, а в виду показалась пристройка, меня настигли сомнения, то был последний приступ здравого смысла, надо признаться.

Держась обеими руками за перила, я смотрела, как объявившийся Демон отмыкает большим ключом дверь, и подниматься по ступенькам медлила.

Картинка запечатлевалась в сознании медленно, но с каждой секундой набирала чёткость, как в проявочной ванночке.

Вот оно крыльцо, как некая рамка, посередине дверь, выкрашенная под дерево с разводами, у двери стоит неизвестный, он в высоких чёрных сапогах с застёжками, ноги обтянуты светлыми рейтузами, выше идет твидовый пиджак в буро-зеленую клетку, голову венчает черная кепка с небольшим козырьком. Роста он оказался приличного: крупный костистый остов вытянутой формы; руки крупные, но не грубые, и странный профиль с длинным носом-клювом. Вот этот контрагент без иного имени, кроме как Демон, сейчас откроет дверь и…

Именно в тот самый миг воображаемый кокон развеялся, а мысленный кристалл сомкнулся, если выражаться пышно. Стоя под навесом крыльца и держась за мокрую балясину, я поняла, что меня завлекли, и по моей воле или против нее влекут дальше, причем очень экспертно влекут. С хорошим знанием дела и меня лично, вот что ужасно.