Читаем Двор чудес полностью

«Островом стать может каждый!»Это сказала однаждыВ час огорченья и гнева —Странствований королева —Елизавета Австрийская.«Островом стать может каждый…»Островом? Что это значит?Сердце вздыхает и плачет,Слезы по ветру летятИ улетают назадБрызгами волн океанскихНа океанское дно.Знать никому не надоТо, что судьбой суждено.…Нож. И смертельная рана…Стройность прекрасного тела,Нежная прелесть лица…Плана она не имела,Счастья найти не умелаВ долгих скитаньях своих,Вечно томимая жаждойДальних, чужих горизонтов,Очень боялась конца.И умерла, не поняв, не заметив,Что умирает.Может ли каждыйОстровом стать?Вряд ли мне это удастся узнать —Вряд ли я островом стану.1961<p>«За прозрачной, сквозной занавеской окна…»</p>

И опять в романтическом Летнем саду,

В голубой белизне петербургского мая

По пустынным аллеям неслышно пройду,

Драгоценные плечи твои обнимая.

Георгий Иванов
За прозрачной, сквозной занавеской окнаГолубиной дорогой летитГолубая луна.Бьет двенадцать. Кругом все безрадостно спит.Я не сплю. Мне совсем не до сна.Завтра утром… Но как далеко до утра!Разве было вчера или позавчера,Будни, праздники, всякие там вечера,Дни и полдни                      С той самой поры,Как, не кончив игры,                                 Словно камень с горы,Словно камень, упавший в колодец забвенья…            Я не помню, не помню, и помнить не надо,            И деревья чужого, французского садаСеребристой листвой в забытьи упоеньяЛегким отзвуком ангельски-райского пеньяШироко шелестят под луной…– Ты вернулся. Ты снова со мной,Мы выходим из темного спящего домаИ по набережной над Невой…Белой ночью, волшебной веснойВ тихий-тихий, таинственный час…Как мне все здесь до боли знакомо!..Ты со мною – веселый, живой,Взлет бровей, очерченный четкоНад мерцаньем насмешливых глаз.Летний сад. Кружевная решетка…Навсегда, неразлучно вдвоемМы с тобою, обнявшись, идемПо аллее Летнего сада.– Ты вернулся. Я страшно рада!Я не помню ни горя, ни зла,Я счастливой такой, как сейчас,Никогда еще не была.Все как будто бы в первый раз.Видишь, в небе звезда упалаИ за нею другая опять.Ничего я не пожелала —Больше нечего нам желать.Ты не веришь? Поверь мне, поверь,Навсегда все прекрасно теперь!..Видишь, видишь, луна участливоРаспахнула нам вечности дверь,Стелет ковриком Млечный путь.Но с тобой мне и вечности мало!..Ах, я счастлива, счастлива, счастлива!Я устала, устала, устала!Спать!          Скорее, скорее уснуть!Так уснуть, чтоб уже не проснуться…1960<p>«Еще один окончен день…»</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература
«Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет
«Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет

Юрий Константинович Терапиано (21 октября 1892, Керчь — 3 июля 1980, Ганьи под Парижем) — русский поэт, прозаик, переводчик и литературный критик «первой волны» эмиграции, организатор и участник ряда литературных объединений Парижа.Автор шести стихотворных сборников. «Стихи его одни из тех, за которыми открываются поля метафизики. Слова в них приобретают как бы новый смысл, созданный мелодией звуков и ритмом, преображающим содержание стихотворения». Так говорила о нем знавшая его многие десятилетия И. В. Одоевцева.В то же время Ходасевич указывал на отсутствие в «гладких» стихах Терапиано литературного своеобразия, на его «несомненное умение повторять чужое» (Возрождение. 1935. № 3697. 18 июля. С.3). Этот недостаток, по мнению Ходасевича, был во многом преодолен в третьей книге стихов Терапиано «На ветру» (Париж, 1938), которая, «потеряв в цельности, <…> выиграла в правдивости»: «…став самим собою, Терапиано не мог не написать нескольких стихотворений, в которых есть нечто свое, неповторимое — и тем самым нужное для других» (Возрождение. 1938. № 4159. 25 нояб. С.9).Вобрав в себя настроения, характерные для многих поэтов русского Парижа (внутренняя тревога, разуверения, ощущение неприкаянности, драматизма повседневной жизни), поэзия Терапиано сохранила изначально присущую ей «неоклассическую» ориентацию, тяготение к отточенному мастерству, верность поэтическим традициям начала XX в., религиозную устремленность.Данное собрание стихотворений — избранное за многие годы творческой деятельности поэта. К сожалению в современной России сколь-нибудь серьезных и полных изданий поэзии Юрия Терапиано до сих пор осуществлено не было.Настоящий корпус стихотворений составлен по материалам, найденным в сети, в том числе в электронных копиях периодических изданий русского зарубежья.Обращаем внимание читателей, что третий сборник поэта «На ветру» (Париж, 1938) представлен полностью, благодаря электронной библиотеке http://imwerden.de/.Все стихи по мере возможности приведены в соответствие с нормами современной орфографии.

Юрий Константинович Терапиано

Поэзия