Двор мёда и пепла

Король послал за мной отряд, который следовал за мной по пятам с тех пор, как я покинула Унимак. Если бы не мое мастерство и толика удачи, один из Благих мог бы меня уложить. Этот мужчина никогда меня не признавал. Он бросил мою мать на произвол судьбы вместо того, чтобы откровенно признаться, что прогуливался на человеческую сторону Унимака. Из-за него мое детство было полно страха, неуверенности в себе и обиды.

— Да, Каллик, — тихо сказал король. Смех Адэр оборвался, она потрясенно посмотрела на мужа. — Я полностью с тобой согласен.

— Александр, — прошептала она.

Он поднял руку и взглянул на двух солдат справа от трона.

— Отведите Элиту в комнату для гостей. Проследите, чтобы ей принесли еду, разрешили искупаться и послали горничную, чтобы помочь ей одеться…

— Не может быть, чтобы ты говорил серьезно, дорогой, — перебила Адэр.

Король повернулся к ней, его лицо было страшным. Она резко вдохнула, округлив глаза, потом потупила их и склонила голову.

— Пришло время. — Отец произнес эти слова так тихо, что я едва их расслышала. Он оглядел комнату. — Позаботьтесь о том, чтобы все мои приказы были выполнены и чтобы с ней обращались вежливо, с уважением, подобающим фейри самого высокого статуса при нашем дворе.

Краем глаза я увидела, как Брес вздрогнул.

Двое солдат двинулись вперед, и мои губы онемели, когда охранники приблизилась ко мне.

Что, черт возьми, происходит?

Поверх их плеч я увидела, как Адэр вылетела через боковую дверь. Королева задержалась только для того, чтобы бросить на меня взгляд, исполненный неприкрытого отвращения.

Король тоже встал.

— Иди, Каллик. Мы скоро увидимся. И тогда продолжим разговор.

* * *

Я уставилась на платье. Золотое платье.

— Ты уверена?

Служанка — человеческая женщина — присела в реверансе.

— Его прислал король, миледи.

За последние два часа я наелась и напилась досыта и смыла кровь, которую не могла смыть со времен пребывания в Треугольнике. Мой разум работал сверхурочно, пытаясь понять, что происходит.

Потому что происходило что-то невероятное.

Со мной обращались как с героиней, а не как с преступницей. Меня одевали в золотое. Возможно, я должна была чувствовать облегчение, но страх настолько затопил мою душу и разум, что меня удивляло — как он не капает с кончиков пальцев на мраморные полы, не брызжет на расшитые золотом занавески и на кровать с балдахином в огромной спальне.

С помощью горничной я надела платье и стояла неподвижно, пока она затягивала сзади шнуровку. Тугой корсет удерживал на моей груди платье без бретелек, придавая упомянутой груди пышность почти как у груди Гиацинты. Струящиеся шифоновые рукава выставляли мои руки напоказ.

Я сунула ноги в туфли — ботинки у меня забрали — и посмотрела в высокое зеркало.

Горничная уложила на макушке мои коричнево-черные волосы и приколола к ним жемчужное украшение. Волосы ловили блики света, гармонируя с нежно-сиреневыми глазами и как будто заставляя их ярче блестеть.

— Вы красавица, госпожа, — восхищенно пробормотала служанка.

Красавица.

Я выглядела как все фейри высокого двора — если не обращать внимания на все еще заживающие царапины, ссадины и раны от арбалетных болтов. Удивительно, что может сделать с женщиной смена одежды, ванна и немного лекарства фейри… Но все равно я нетвердо держалась на ногах. Мне отчаянно нужно было выспаться, а теплая ванна высосала из меня последние капли адреналина.

В дверь гулко постучали.

— Моя госпожа, вас ждут в бальном зале.

Мое сердце пропустило удар. В бальном зале?

Ступая в мягчайших туфельках как никогда тяжело, я на автопилоте подошла к двери и обнаружила за ними пятерых охранников в доспехах. Тот, что стоял впереди, улыбнулся.

— Сюда, моя госпожа.

«Моя госпожа — то, моя госпожа — се». Одно слово короля, и я внезапно стала всем лучшей подругой. Конечно, так я в это и поверила.

За двадцать четыре года я хорошо уяснила, что люди на самом деле думают о дворнягах вроде меня, и золотое платье, и несколько вежливых слов ничего этого не отменят.

Я последовала за охранниками через широкий холл, затем вниз по величественной, широкой лестнице, разительно отличавшейся от лестницы для слуг, по которой меня заставили идти, когда я впервые вернулась на Унимак.

Услышав громкий шепот, я слегка споткнулась, только отчасти из-за усталости. Охранник поддержал меня, бормоча какие-то идиотские заботливые слова.

Двери бального зала открылись, и я уставилась на них. Это все еще казнь? Потому что единственная другая возможность была… невозможна.

Со скользкими от пота ладонями я пошла вперед, к возвышению, на котором стояли пустые троны.

Высокопоставленные фейри за столами прекратили разговоры, глядя на меня, и у меня возникло странное чувство, что они знают то, чего не знаю я. Ну конечно же, знают.

Советники моего отца за первыми столами глядели на меня пристальнее, чем остальные.

Охранники остановили меня рядом с возвышением, и я всеми силами постаралась выглядеть так, будто напряженные взгляды нескольких сотен фейри меня не беспокоят.

Появился взволнованный герольд, которого я помнила с прошлого раза, и трижды ударил в пол золотым посохом.