Двор Тьмы

От сладкой мысли по телу разлилось приятное тепло, словно мне явилось мистическое откровение.

– На коня! – гаркнул Монфокон. – И вы смеете претендовать на «Глоток Короля»? Вы, не способная даже удержаться в седле?

Разозлившись, я потянула уздечку вспотевшими ладонями. Мне надо оседлать скакуна! Я должна! Стремя – первый шаг ко Двору… к Королю! К цели! Тайфун неистово рванул удила. Под длинной челкой темный глаз коня бешено завращался. Полтонны мышц против моих пятидесяти килограммов… Наши силы неравны. Сильным ударом шеи жеребец в третий раз отправил меня пробовать опилки на вкус.

– Думаю, настаивать бесполезно, – язвительно подытожил Главный Конюший.

– Отдайте ей мою лошадь!

Этот акцент не спутать ни с кем: Поппи!

– Мирмидоной легко управлять, месье, – выкрикнула всадница на крупной кобыле рыжей масти. – А Тайфун, как всем прекрасно известно, неукротим.

– Отставить дерзости, Каслклифф!

Генерал угрожающе прошелся хлыстом по коже сапога.

Но застенчивая Наоко верхом на серой лошадке в яблоках тоже пришла на помощь:

– Несправедливо сажать новенькую на своенравного жеребца. Я согласна уступить свою кобылу. Калипсо очень послушная.

– Отставить, я сказал! – зловеще рявкнул директор школы. – Каслклифф, Такагари, не забывайтесь! Главный здесь я! Гастефриш, вы либо едете на Тайфуне, либо остаетесь не у дел. На этом все! Точка!

В четвертый раз я подошла к жеребцу, чья муаровая шерсть нервно переливалась в свете люстр. Чувствуя мелкую дрожь коня, мне вспомнились слова конюха: «Он просто волнуется. Будьте с ним поласковее».

– Шш… шш… – тихо прошептала я на ухо Тайфуну, мягко погладив его шею. – Я тоже боюсь, как и ты…

Ощущение могучей силы под пальцами подействовало на меня успокаивающе. Учащенное сердцебиение и дрожь улеглись. Мое состояние странным образом передалось коню. Он послушно замер. И не шелохнулся, пока я вдевала ногу в стремя и забиралась в седло.

Никто больше не смеялся. Самая отстающая из учениц, я теперь скакала впереди всех, держась за гриву Тайфуна обеими руками, чтобы не упасть. Тепло его тела вселяло уверенность. Сила мускулов возбуждала.

Сам де Монфокон удивленно смотрел на меня, явно не понимая: отчего вдруг норовистый жеребец покорно принял на спину эту неудачницу.

– Я готова! Для Двора! Для «Глотка Короля»! Я хочу принять участие.

Мое публичное заявление вызвало изумление. Послышался хриплый голос Поппи и возмущенные ругательства Эленаис. Я же смотрела только на Наоко, улыбкой напоминая о своей клятве: даже если стану оруженосцем, трансмутации не будет.

– Принимаю к сведению ваше заявление, Гастефриш, – ответил Монфокон. Глаз его подергивался. – Но предупреждаю: дело не только в желании. Его Величество не отдаст глоток своей драгоценной крови тому, кто не сможет подтвердить хотя бы десятую часть своего знатного происхождения. Есть ли тому доказательство в ваших документах?

– Обстоятельства моего приезда в Версаль известны, месье. Я ничего не успела взять из замка. Даже приличного платья, не говоря о бумагах. Но уверяю вас: родословная семьи де Гастефриш восходит по крайней мере к крестовым походам.

Директор усмехнулся:

– Простите, если не поверю вам на слово. В этих стенах мне пришлось наблюдать множество раздутых эго. – Он прочистил горло и сплюнул. – Сегодня вечером я отправлю ворона к архивариусу Клермона с просьбой прислать архивную выписку ваших дворянских бумаг. Там должны содержаться полные сведения без возможной контрафакции: родословная, предки, герб. И даже ваш портрет!

14 Бумаги

– СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ ПОНАДОБИТСЯ ворону, чтобы вернуться с моими бумагами? – поинтересовалась я безжизненным голосом.

– Думаю, дня три. Максимум четыре, – ответила Поппи, накручивая на палец длинный каштановый локон, выбившийся из небрежного пучка. – Ну же, Гастефриш, расслабься. Уверяю тебя: директор получит твои документы задолго до «Глотка Короля».

Моя новая «подруга», закончив есть, отодвинула тарелку и положила в рот шарик жевательной резинки. Случайный план рассадки посадил нас рядом. В этот вечер я ужинала вместе с ней, Рафаэлем де Монтесуэно и еще тремя воспитанницами, которых никогда прежде не встречала.

Поппи перешла на «ты». Не знаю, из искренней ли симпатии или чтобы втереться в доверие к потенциальной сопернице? Этот вопрос заботил меньше всего. Мучило другое: ворон вернется не с моим портретом. Диана де Гастефриш не похожа на меня. У нее далеко посаженные глаза, вздернутый нос, высокий, выпуклый лоб. С первого взгляда де Монфокон разоблачит мое самозванство.

– Боюсь, что ворон заблудится по дороге. Тем более скоро начнутся осенние ветра, – выразила я притворное беспокойство. – Как можно быть уверенной, что он прилетит в целости и сохранности? И кроме того… куда он должен вернуться?

– Прямо в логово к Монфокону, – ответила Поппи, на мгновение прекратив жевать. – Это пугало живет под самой крышей. Среди сов и воронья.

Я побледнела, осознав, что возможность перехвата почты ускользала сквозь пальцы.