Двор Тьмы

– Черт возьми, будьте же внимательнее! – возмутился благородный смертный, сидящий напротив меня.

Его соседка, Мари-Амели де Ля Дюранс, одна из лучших учениц, только что попала ему в глаз крошками панциря омара. Мадемуазель под действием морфия заторможенно рассыпалась в путаных извинениях.

Готово! Минус одна претендентка!

– Кровь этой юной леди… как бы сказать… немного грубовата на вкус, – неожиданно пожаловалась Эдме.

Не успела она поставить почти нетронутый бокал на стол, как за спиной раздался кроткий голос мадам Терезы, незаметно подкравшейся к нам.

– Это, должно быть, ошибка, мадам маркиза. Позвольте мне взглянуть на бутылку.

Управляющая взяла стеклянный сосуд, содержимое которого не понравилось вампирше, и зачитала вслух описание на этикетке:

– Забор крови состоялся 24 октября 299 года. Место проведения: Версаль. Источник: Туанетта Перрен, 18 лет.

Я замерла на месте, понимая, что в сценарии этого дьявольского ужина случайностей нет. Все расписано заранее: и соседи по столу, и проклятая бутылка с кровью.

Безжалостный взгляд мадам Терезы только подтвердил мою интуицию.

– О, кажется, понимаю, что произошло! – притворно удивившись, воскликнула она, разыгрывая сцену, как по нотам. – Кровопускание этой простолюдинки произошло прямо здесь, во время урока вампирического искусства. Это местная девушка, уверяю вас. Но причина в другом… Боюсь, тираж вина[35] был немного нарушен, как мне сказали.

– Что значит нарушен? – Эдме с отвращением заглянула в бокал. – Только не говорите, что эта простолюдинка больна!

– Нет, что вы! Но забор крови прервала мадемуазель де Гастефриш, чья благородная душа беспокоилась о здоровье донора. В бутылку была добавлена кровь другого добровольца, кабальеро де Монтесуэно.

За столом напротив лицо Рафаэля, гордо поднятое над жестким воротничком, резко побледнело. Но сегодняшняя жертва не он, а я, которую Люкрес решила наказать за несоблюдение субординации.

Эдме скривила губы:

– То-то мне вкус показался странным. Не люблю начинать ужин с ассамбляжа[36], когда вкусовые ощущения еще не успели сформироваться!

– И вы абсолютно правы, дорогая маркиза, – заискивающе согласилась управляющая. – Досадный промах будет немедленно исправлен.

Она развернулась и позвала Туанетту, стоявшую в глубине зала вместе с остальными слугами.

– Ты, поди сюда!

Бедная девушка в отчаянии посмотрела по сторонам. Но сегодня никто не мог ей помочь: ни Рафаэль, ни я. Повторное заступничество автоматически лишило бы нас права на «Глоток Короля».

С позволения мадам Этикет Туанетта неуверенно подошла к столу.

Придворные обрадовались предстоящему незапланированному развлечению. Глаза смертных увеличились в предвкушении удовольствия от импровизированного спектакля. Зрачки вампиров сузились от возбуждения: инстинкт хищника почувствовал страх добычи.

– Пришло время заплатить долг, который числится за тобой с того самого вечера, – зло изрекла мадам, обращаясь к служанке. – Чтобы компенсировать маркизе де Вовалон неприятный сюрприз, ты сейчас нальешь ей кубок своей свежей крови. Я бы даже сказала, свежайшей, теплой крови!

– По… пожалуйста, по…помилуйте.

– Не веди себя как ребенок, – жестко прервала девушку управляющая. – Речь идет о сущем пустяке. Уверена, что после ты почувствуешь себя лучше. Испытаешь приятное чувство исполненного долга. Тем более, именно твоя дражайшая защитница, Диана де Гастефриш, пустит тебе кровь. Посмотрим, кажется, вены правой руки более заметны…

Под маской строгой, но справедливой бабушки в облике мадам скрывался нравственный урод. Страшнее, чем палач Монфокон.

Правое запястье Туанетты лежало на столе. Мадам Тереза протянула мне иглу, соединенную с резиновой трубкой, конец которой был опущен в новый бокал.

В глазах девушки застыл смертельный ужас. Дрожащей рукой я взяла иглу, взглядом моля бедняжку простить меня. Осмотрела руку, как это часто делал отец, чтобы найти участок, откуда безболезненно и легко можно забрать кровь. Кожа на сгибе локтя девушки – сплошной синяк. Пункция, сделанная всего несколько дней назад, не успела зажить. Я ввела иглу как можно мягче, но не попала в вену. Туанетта вскрикнула от боли.

– О, прости, прости, – неуклюже пролепетала я, под взглядами присутствующих теряя драгоценные очки в одиозном испытании.

Я снова нацелила иглу и снова промахнулась. Вены хрупкой девушки слишком тонкие, а моя рука невыносимо дрожала.

– Мадемуазель де Гастефриш, у вас сегодня проблемы со зрением? – насмешливо проскрипела управляющая.

– Возможно, с другой рукой будет легче, – предположила я.

– Тю-тю! Неужели вы легко сдадитесь?

И тут я поняла! Мадам обхитрила меня: специально подсунула правую руку служанки, где рана на коже еще не зажила. И не наложила предварительно жгут, чтобы вена не вздулась и не стала заметнее. Подлая садистка хотела подольше поиздеваться над нами.