Дворец

— Но разве ты бы не хотела произвести на меня хорошее впечатление?

Байсо попытался вспомнить, как ее зовут, но не был уверен, что при нем вообще хоть раз называли ее имя.

— Твоему отцу нужна не послушная и ласковая невестка, а договор на поставки кожи. Не вижу смысла притворяться. К тому же, мои родители уже подыскали мне настоящего мужа. А это всего лишь спектакль. Кстати, пора выпить первую чашу.

Она с ласковой улыбкой налила Байсо вина, с поклоном преподнесла ему, подождала, пока он выпьет. Затем согласно традициям начала ухаживать за женихом, накладывать ему небольшие порции блюд на тарелку. И Байсо невольно залюбовался ее изящными движениями. Ее маленькие ручки порхали над столом, палочки двигались точно и уверенно, не уронив ни крошки на стол. Она словно исполняла некий танец. Это завораживало.

— Теперь тебе нужно поесть. До второй чаши вина, — шепнула она, прикрыв лицо рукавом.

Жених принялся за еду и вдруг осознал, что за эти несколько минут ни разу не попытался угадать, какое тело прячется под свободными церемониальными одеждами. На предыдущих помолвках это было его единственным развлечением. Полноватая или худая? Плечи покатые или прямые? Грудь большая или нет? А попа мягкая или плоская? А еще его интересовало, есть ли на теле девушек родинки или нет.

Согласно канонам о восемнадцати признаках хорошей жены, родинок быть не должно. Но самому Байсо нравилось, чтобы родинки у девушки были. Не то, чтобы это было обязательным условием. Скорее, родинки служили тем самым небольшим изъяном, без которого не бывает совершенства. «Совершенство без изъяна слишком идеально и потому не может радовать сердце», — говорила мама Роу. И неважно, что она это говорила про сад, картины и блюда.

Предыдущие девушки были слишком идеальны. Перед помолвкой их тщательно отмывали и обливали ароматными водами, чтобы отбить естественный запах тела, самый возбуждающий элемент. Их мягкие волосы закручивали и закрепляли на специальных формах, вплетая туда и чужие пряди для объема. Их ушки оттягивали вниз массивные серьги. Их нежная кожа на всех видимых участках тела тщательно замазывалась белилами, вместо настоящих бровей рисовали новые, вместо губ — новые губы, а тело закутывали в несколько слоев. Как под всем этим можно разглядеть девушку? Ни одного изъяна. А потому — несовершенство.

А в дочери семейства Цзоу была какая-то черта, помимо нескромных речей, которая цепляла Байсо. И он никак не мог понять, какая именно.

— Вторая чаша, — снова шепнула она.

Теперь уже жених ухаживал за невестой: налил вино ей в чашу и себе. Затем они одновременно взяли чаши, поднесли ко лбу, а потом выпили. Ела и пила она так же красиво, как и накладывала еду. Будто не ей вбивали с рождения правильные манеры поведения, а наоборот, именно с нее их и писали.

— Ты умеешь читать и писать? — неожиданно для самого себя спросил Байсо.

— Мой отец готовил меня как помощницу для будущего зятя. Я сейчас помогаю отцу в работе, читаю письма и сообщения от магов по связи.

— А выезжала когда-нибудь из Ахечуана?

Она покачала головой.

— Нет. Я и из поместья выходила всего несколько раз.

— А я побывал в разных городах. Киньян, конечно, самый большой и самый красивый из них. Ты слышала про лестницу девятьсот девяносто девяти ступеней?

К счастью, она не слышала или сказала, что не слышала, и Байсо с увлечением пересказал ей все легенды, связанные с той лестницей. И она очень живо реагировала на его слова, улыбалась, отворачивалась или прикрывала лицо ладонью. И через некоторое время Байсо вдруг понял, что за изъян, который необходимая часть совершенства, на ней был. На щеке, недалеко от правого уголка рта, виднелся небольшой бугорок, почти полностью скрытый белилами. И он не сразу сообразил, что это родинка. А значит, у нее и на теле они есть.

* * *

В Киньян семейство Джин вернулось с подписанным договором и первой отгруженной партией товара, которая только-только выехала из Ахечуана с пешим караваном.

И вот чудо! За несколько дней отсутствия в «Золотом небе» ничего не рухнуло. На них не посыпались записки от связников из других караванов и городов, в сыхэюань не пытались пробиться подкупленные чиновники, их слуг не запугивали на улицах.

Джин Фу почти сразу отправился в императорский дворец с докладом о новых достижениях, лишь наскоро ополоснулся и переоделся. А Байсо пошел к маме Роу. Хоть он уже перерос ее на полголовы, но рядом с ней все еще ощущал себя маленьким мальчиком. И теперь ему нравилось это чувство, потому что с отцом он должен был держаться по-взрослому.

— Как тебе очередная невеста? Я слышала, она слишком стара для свадьбы, — сказала госпожа Роу, глядя на слишком быстро выросшего сына.

Байсо удобно устроился на подушке возле ее ног, положил ей голову на колени, а Роу мягко гладила его по распущенным белым волосам, точно котенка.

— Вовсе она не старая. Миловидная и хорошо воспитанная девица.

— Вижу, она тебе очень понравилась.

— Почему ты так решила? — дернулся было мальчик, но тут же опустил голову обратно.