Дворец утопленницы

Джек, явившись с утра пораньше, как обычно, ворвалась без приглашения.

– Мы идем завтракать, – заявила она с порога, но, увидев Фрэнки, осеклась. – Выглядишь ужасно.

– Поздно легла, – вздрогнув, объяснила та.

– Прости. Я подумала, нам обеим не помешает развеяться. Заодно хотела убедиться, что тебя не слишком подкосили новости о Гилли. – Она оценивающе оглядела мятую одежду подруги. – Но вместо этого убеждаюсь в обратном.

– Я в порядке, – поспешно возразила Фрэнки. – Просто… – Она замешкалась, раздумывая, чем бы объяснить свой потрепанный вид. – Просто Гарольд заходил.

Джек застонала.

– И чего хотел этот кровосос?

– Хотел роман.

– И? – пристально глядя на нее, допытывалась Джек.

– И… – Фрэнки умолкла, разрываясь между желанием ответить, что Гарольд ушел несолоно хлебавши, и страхом, что эти двое непременно где-нибудь встретятся, разговор зайдет о рукописи, и тогда, поняв, что ей солгали, Джек станет задавать вопросы. – И случайно наткнулся на одну мою старую рукопись. Не для публикации даже, так, эксперимент.

Джек улыбнулась от уха до уха.

– И ты молчала? – выдохнула она, всем своим видом выражая восторг.

– Это правда старый текст. – Ложь едва не застряла в горле. – Я про него и думать забыла, а Гарольд не постеснялся порыться в моих книгах и вот нашел. (Хоть в чем-то обманывать не пришлось.)

Джек просияла.

– Я страшно тобой горжусь, Фрэнки. Когда можно будет прочитать?

– Что?

– Рукопись. Когда можно прочитать?

Прежде Фрэнки всегда показывала свои черновики Джек. Доверяла подруге все: первые наброски, переписанные главы, – все, кроме этой рукописи, которая никогда и ни за что не должна попасться ей на глаза.

– Я вообще не предполагала, что ее кто-то будет читать.

– Но раз Гарольда она привлекла, значит, что-то в ней есть. Ты знаешь, я от этого типа не в восторге, но вкус у него отменный. Так что показывай. – Она начала было снимать пальто, но вдруг замерла и сунула руку в карман: – Ой, совсем забыла.

– Что такое? – спросила Фрэнки.

– Твоя почта. Захватила по дороге. Если честно, я иногда не понимаю, как ты вообще выживаешь, – заявила Джек, перебирая письма, скопившиеся за последние несколько дней, забытые в почтовом ящике. – Это, похоже, из суда. Интересно, что там, ты, наверное, за радио не платишь? – съязвила она.

Фрэнки взяла у нее письмо, провела подушечками пальцев по конверту – тот казался плотнее обычного, а ее имя было напечатано на редкость ярко и отчетливо. Явно что-то посерьезнее счетов.

– Странно, – пробормотала она, гадая, что это может быть. Вернувшись в гостиную, она отыскала на полке нож для бумаги и вскрыла конверт.

Внутри оказалось короткое письмо, и, водя глазами по строчкам, вникая в их смысл, Фрэнки чувствовала, как внутренности сковывает тем же ледяным ужасом, что и прошлой ночью.

– Что там? – спросила Джек, подходя ближе. Когда Фрэнки не ответила, она выхватила письмо и принялась читать его вслух.

– Это повестка в суд, – сказала Фрэнки, слыша себя будто со стороны. – Требуют явиться на предварительное слушание по факту гибели Джиллиан Ларсон.

– Ничего не понимаю, – озадаченно произнесла Джек, вертя в руках письмо, словно ища объяснений. – Какое еще слушание, зачем?

Фрэнки и сама была бы не прочь получить ответ на этот вопрос.

– Видимо, не всех удовлетворила исходная версия событий.

– В каком смысле «исходная версия»? – не поняла Джек. – Гилли утонула. Это, конечно, ужасная трагедия, но все и без суда предельно ясно.

– Не скажи, – возразила Фрэнки, подходя поближе к камину – казалось, комнату в одночасье просквозило ледяным ветром. – Красивая молодая женщина одна поехала в Венецию и погибла. Тут неминуемо возникнут вопросы.

– В обычной ситуации – пожалуй, но тут ведь речь о наводнении, – заметила Джек, становясь рядом.

– Как знать.

Они помолчали; письмо, которое Джек все еще держала в руках, подсвечивал с обратной стороны огонь, и сухие, официальные строчки словно бы сияли в сумраке тесной гостиной.

– Слушай, – нарушила тишину Джек, – а откуда они вообще узнали, что вы были знакомы? Мне повестка не приходила, а значит, про мое знакомство с Гилли им не известно, так откуда они знают про тебя? Я никому и словом не обмолвилась о Венеции, Леонард, как ты понимаешь, тоже.

Где-то все наверняка учтено. На какие поезда Фрэнки покупала билеты, в каких банках бывала, сколько денег снимала со счетов. И все же неясно, как они догадались – кто бы ни были эти загадочные они. Вряд ли же Фрэнки и Гилли случилось оказаться единственными англичанками во всей Венеции? Нет, англичан там было полно, десятки, если не больше. Одной национальности мало, должна быть более очевидная связь.

Кто-то знал. Фрэнки невольно вздрогнула, вспомнив о человеке, скрывавшемся на соседской половине палаццо. Спросить бы Джек, что о нем известно, упоминал ли он о ней или о Гилли, но заговаривать об этом сейчас рискованно, можно навлечь на себя подозрения.

– Разве так можно – вызывать, ничего не объяснив? – возмутилась Джек, усаживаясь на диван и забираясь под теплый плед. – Могли бы сообщить, что от тебя нужно.