Дворец утопленницы

Приблизившись, Фрэнки выхватила у нее письмо и еще раз пробежала глазами по машинописному тексту.

– Про это ничего не сказано. Необходимо явиться – и точка.

– Я правда не понимаю. А отказаться нельзя?

– Сомневаюсь, – с тоской отозвалась Фрэнки.

Джек казалась встревоженной.

– Наверное, можно письмо написать? Чтобы его прочитали в суде. Вместо личного присутствия. Вроде бы это всегда разрешено? Я могу попросить Леонарда узнать.

Идея показалась Фрэнки настолько привлекательной, что она едва не согласилась, но тут же представила себе, как это будет выглядеть со стороны, как странно отказывать в помощи несчастным родителям. К тому же письма обычно пишут те, кто слишком тяжело переживает утрату, кому трудно говорить. Они с Гилли были знакомы всего несколько недель, с чего бы ей вдруг так горевать о гибели девушки? Фрэнки поймала озабоченный взгляд Джек.

– Думаю, лучше пойти, – сказала она и сама удивилась своему решительному тону. – Вряд ли это так уж страшно?

Джек открыла было рот, но, так ничего и не сказав, закрыла его снова.

Ее реакция не слишком успокаивала.

Гарольд не звонил несколько недель.

За это время Фрэнки почти успела убедить себя, что с их последнего разговора он позабыл о рукописи, а еще лучше – переключился на что-нибудь новенькое, поинтереснее. В конце концов, Гарольд был падок на все блестящее. А значит, оставалась одна надежда: что он наткнулся на другой текст, который блестел ярче, сиял ослепительнее, чем рукопись Гилли.

– Можешь заехать в издательство? – спросил он, как только секретарша переключила звонок.

Его очевидное воодушевление едва ли не искрило в телефонных проводах, грозя заразить и Фрэнки. Приходилось держать себя в руках.

– Когда? Сегодня?

– Да. Нам бы с тобой поговорить. Обсудить кое-какие правки.

– Правки?

– Да, для твоей книги.

– Какой книги, Гарольд?

Он ненадолго умолк, наверняка мысленно проклиная ее за испорченное настроение.

– Жду тебя через час.

В трубке раздался щелчок.

Фрэнки осталась стоять посреди кухни, сжимая в руке телефон. Гарольд собирается публиковать эту рукопись, наплевав на все ее возражения, на все свои обещания. Она заранее знала, что его ничто не остановит. И все же позволяла себе надеяться.

Одевалась она медленно, оттягивая неизбежное.

По пути в издательство, в самом мрачном расположении духа, она готовилась спорить, продумывала аргументы, даже угрозы – на случай, если дойдет и до этого. Но, оказавшись в дверях его кабинета, разом позабыла все свои доводы и лишь прорычала: «Гарольд», надеясь, что тон послужит ему предостережением.

Гарольд поднял ладонь, призывая ее к тишине. Фрэнки замерла, не переступая порога.

– Заходи же. – В выражении его лица угадывалась досада. – Заходи, моя дорогая, сто лет не виделись.

– Мы не виделись три недели, – уточнила Фрэнки, входя и усаживаясь в кресло напротив. – С тех самых пор, как ты явился ко мне домой и украл рукопись, – добавила она, указав на знакомую кипу страниц, лежавшую на столе. Поля были испещрены пометками, Фрэнки без труда узнала характерный почерк Гарольда.

Он прищелкнул языком.

– Украл – слово-то какое!

– Самое подходящее, – сказала Фрэнки. – Ты, кажется, хотел со мной поговорить? И о чем же?

Гарольд недоуменно уставился на нее:

– О публикации твоей книги.

– Я уже сказала. Это я публиковать не стану.

Он вздохнул:

– Не понять мне тебя, Фрэнки. В договоре с издательством указано, что мы имеем право первыми ознакомиться с рукописью новой книги, – чем тебя эта не устраивает? У меня всего пара замечаний, она почти готова к публикации.

– Послушай, Гарольд, – начала Фрэнки, готовясь произнести речь, отрепетированную в автобусе, – давай я тебе лучше расскажу о книге, над которой работаю сейчас.

– Будет еще одна? – Гарольд просиял. – Всегда хорошо иметь следующую наготове. Тем более если книга будет похожа на эту. Да ты просто молодец, Фрэнки!

– Нет, – поспешно возразила она, – не еще одна. А другая. – Она указала на рукопись: – Вместо этой.

Гарольд опустил взгляд на страницы, точно изучая их. Видимо, пытался выиграть время.

– Послушай, Фрэнки, – начал он особым тоном, который был ей очень хорошо знаком. – Мне нравится эта рукопись, и именно ее, на мой взгляд, следует готовить к публикации.

– Да, но…

– Фрэнки…

– Хотя бы прочти то, что я пишу сейчас, и ты поймешь, о чем я.

Вид у Гарольда сделался несколько сконфуженный, во взгляде мелькнула паника.

– Фрэнки, ну ты же знаешь, я прочту все, что бы ты ни написала.

Прочесть, может, и прочтет, но согласится ли он принять новую книгу взамен рукописи Гилли? Ответа на этот вопрос Фрэнки не знала.

– А если новый роман тебе понравится не меньше или даже больше, ты подумаешь?

Гарольд вздернул брови:

– Подумаю о чем?

– О том, чтобы его опубликовать. Вместо этого. – Она указала на кипу страниц на столе.

– Так, – начал Гарольд, поерзав на стуле. – Давай не будем забегать вперед, Фрэнки. Сосредоточимся на текущих задачах. – Он положил перед ней лист бумаги: – Подпиши вот здесь, пожалуйста.