Дворянство. Том 2 (СИ)

— Мы заключили соглашение, — не остался в долгу юрист. — Очень предметное. Ваши господа хотели получить ответ на вопрос. О том, что я выступлю открыто и тем более займу сторону правового конфликта речи не было! Ответ я дал, он подкреплен всей силой моих знаний и содержанием судебников. Готов продиктовать его лично вам с подробной росписью всех сводов и правил, на которые предстоит ссылаться.

— Хм… Письмо с вашей подписью и печатью? — задумался гость. — Что ж, не лучшее из возможного, но быть может и это будет приемлемо.

— Нет. Я сказал «продиктовать», а не «составить», — оборвал его размышления глоссатор. — Следите за строгостью словоупотребления.

Все жестче и жестче, отметила Елена. Кажется, Ульпиан напуган, хотя всеми силами это скрывает. Впрочем, наверное, следует говорить не «напуган», а «обеспокоен». Что ж, немудрено — деньги, цензы, королевские интересы…

На этот раз пауза длилась долго, не меньше минуты. Судя по скрипу половиц, гость или тяжело переминался с ноги на ногу, или ходил мелкими шагами туда-сюда, оставаясь вне поля зрения дырки в стене. Глоссатор молчал, нервными движениями подтягивая мантию, словно пытался растянуть теплую и дорогую ткань.

— Мой любезный мэтр, — с опасным уважением в голосе вымолвил, наконец, пришелец. — Вам было заплачено много. Кое-кто даже сказал бы, чрезмерно, и таковые нашлись, и они говорили. Однако мои патроны пренебрегли хульными словами, они передали вам золото, не считая потраченной даром ни одной монеты…

— Уж не хотите ли вы сказать, что я не выполнил своих обязательств? — решительно перебил юрист.

Ульпиан воинственно расправил плечи, скрестил руки на груди, хотя мантия и отличалась по крою от плаща, она опустилась к дощатому полу красивыми складками, как у настоящего рыцаря. Золотая цепь на груди не ярко, но внушительно сверкнула, поймав отсвет пламени в очаге.

— Я ничего не хочу сказать, в данном случае я выступаю как гонец, глашатай, что передает слова и намерения одной стороны другой стороне в неискаженном виде, — ответил гость, вроде бы нейтрально по содержанию речи, но с ощутимой ноткой… не то, чтобы угрозы, а скорее обещания оной. Что-то наподобие «обдумайте свою позицию, пока не поздно».

— И для того, чтобы в дальнейшем не возникли определенные и пагубные… недоразумения, — продолжил невидимый посланник. — Следует прояснить некоторые аспекты. То, что тетрарх перебрал с намерением пополнить казну и полез нарушать старинные правила, мы и так знаем…

Елена отметила, что гость перестал демонстративно принижать себя, отделять от неких «патронов».

— … для понимания сего нам не нужен лучший правовед тетрархии, с этим справился бы и подмастерье. Мы заплатили полновесным золотом не за слова, а за авторитет. За то, что свое квалифицированное заключение публично даст признанный знаток права, чья мудрость общеизвестна и не подвержена сомнениям.

— Этого меж нами оговорено не было, — отчеканил юрист, сохраняя горделивую позу настоящего патриция. — И я выполнил свою работу до последней черточки. Если думаете, что какой-нибудь подмастерье справился бы так же — ваш бог вам в помощь. Обращайтесь в следующий раз к золотарю, еще дешевле выйдет.

Услышав про «вашего бога» Елена вспомнила сборник молений для каждого дня, который лежал на столе у мэтра, и решила, что, наверное, это все-таки инструмент для шифровки. Теперь уж не оставалось никаких сомнений в том, что Ульпиан двоебожник, причем явный, откровенный. Хотя… она ведь даже не открывала свитки Атрибутов и понятия не имеет, что там писано. Вдруг это сокровища словесности, где в каждом абзаце вселенская мудрость со множеством смыслов? Еще женщина подумала, что неплохо было бы как-нибудь под соответствующий момент рассказать мэтру анекдот про сантехника и «сто за удар ключа, девятьсот за знание — где ударить», он оценил бы.

— Но вот я взвешиваю результат, который мы получили, — гость будто и не слышал энергичную ремарку глоссатора. — И нахожу, что злые языки все-таки оказались правы. Мы переплатили. Явно переплатили.

Опять наступила тишина. По прикидкам Елены сейчас было часа три-четыре ночи, угомонились и заснули все, вплоть до самых отъявленных гуляк. То, что женщина видела и слышала сейчас, носило явные признаки увлекательной интриги — интересно, даже захватывающе, удивительно, сложно… и опасно. Елена думала, что мэтр снова ответит гневно, с чувством оскорбленной добродетели, но Ульпиан не стал усугублять и неожиданно сменил тон, да еще и ссутулился, будто у пожилого юриста кончились силы.

— Я не признаю никакой вины, — отрывисто сообщил он. — Я выполнил все, за что мне было заплачено. То, что вы рассчитывали получить больше оговоренного, это ваши ожидания, а не моя обязанность. Однако… нас давно связывают прочные и взаимно выгодные отношения, истинная дружба, которую следует сохранить. Только ради этого я верну вам часть оплаты. Ту, что вы полагаете внесенной сверх полученного.

— Нет, мой друг, — сумрачно вымолвил гость, и в его голосе, кажется, скользнула искренняя печаль. — Этого недостаточно.