Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

Бюст скульптора Э.-М. Фальконе работы М.-А. Колло


Активно содействовал приглашению скульптора и русский посланник в Париже князь Д. И. Голицын. По его ходатайству было получено разрешение на выезд Фальконе в Россию от директора королевских строений Франции маркиза Мариньи.

26 августа 1766 г. с Э.-М.

Фальконе заключили официальный контракт на создание конной статуи императора Петра I. Оплата ему была положена довольно скромная по сравнению с другими мастерами, просившими в 2–3 раза больше — всего 200 тыс. ливров. В сентябре того же года, в сопровождении скульптора-резчика Фонтена и ученицы М.-А. Колло, он отбыл в Санкт-Петербург. В Риге Э.-М. Фальконе встретил капитан Ласкари, доверенное лицо И. И. Бецкого. И вот, 15 сентября 1766 г., в возрасте 50 лет, скульптор прибыл в российскую столицу. Здесь, за созданием самой знаменитой своей статуи, он провел 12 лет своей жизни.

К сожалению, у Э.-М. Фальконе в дальнейшем не сложились отношения с И. И. Бецким, который в качестве начальника Конторы строений контролировал работы по созданию монумента. Положение скульптора было бы совсем невыносимым, если бы не личная приязнь к нему со стороны императрицы, возникшая после их знакомства. Но для нее — это скорее игра в некую стоящую над суетой миротворицу. Поэтому со временем Екатерина II все чаще отделывалась от жалоб Фальконе дежурно-равнодушными словами, чтобы он занимался своим делом и не обращал внимания на нападки и помехи: «Не обращайте внимания, идите свои путем…».

Работа над монументом

Первоначально Э.-М. Фальконе поселился в доме французского купца Мишеля, недалеко от мастерских, специально обустроенных в кухонном корпусе, оставшемся на месте снесенного деревянного Зимнего дворца Елизаветы Петровны (на углу Мойки и Невской першпективы). Впрочем, уже в июле 1767 г. скульптор потребовал переселить его ближе к мастерским. Для этого под жилье переоборудовали часть помещений бывших дворцовых кухонь, которые надолго стали постоянным местом жительства Э.-М. Фальконе.

Работа над созданием памятника, начавшаяся с первых дней жизни скульптора в Санкт-Петербург, являла собой весьма сложное предприятие. Для этого создали специальные столярные, слесарные и кузнечные мастерские. Для приобретения и хранения в больших количествах самых различных материалов (глины, угля, воска, меди, железа, алебастра, клея и пр.) потребовалось построить склады и завести специальное управление. Помимо самого Э.-М. Фальконе в работе принимали участие сотни людей.

Первый эскиз монумента Э.-М. Фальконе составил еще в Париже, в кабинете Д. Дидро. По приезду в Санкт-Петербург он уже в начале 1767 г. приступил к созданию первой, еще небольшой модели памятника. Уточнялась посадка фигуры на лошади, положения рук и т. п. На это ушел год.

Большое влияние на этот процесс оказало мнение Вольтера о характере и значении деятельности Петра I. Он считал императора великим государственным деятелем, просвещенным монархом, преобразователем своей страны. Точка зрения Вольтера была воспринята и Фальконе, который практически не имел никаких других источников о Петре.

Следует также сказать, что предтечей конструктивного решения постановки фигуры коня, в определенной степени, являлся памятник Филиппу IV в Мадриде, созданный в середине XVII в. скульптором П. Такка. Здесь ему, как и Фальконе, пришлось решать вопрос обеспечения надежной устойчивости коня и сидящего на нем всадника. Правда, конь Филиппа далеко не так сильно отрывается от пьедестала, как конь Петра.


Сенатская (Петровская) площадь. Художник И. В. Барт, 1810-е гг. Площадь вымощена булыжником. Справа видна часть западного крыла Адмиралтейства. К Васильевскому острову наведен плашкоутный Исаакиевский мост. На Васильевском острове видны (слева направо) манеж кадетского корпуса, дворец Петра II, дом ректора, здание Двенадцати коллегий (университет), здание Академии наук и Кунсткамера. В глубине видна колокольня Петропавловского собора


Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура