Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

C. С. Пименов) и Волгу и Дон (скульптор А. А. Анисимов). А фронтоны этих портиков украшены горельефами работы


Общий вид Адмиралтейства от здания Вольного экономического общества. Гравюра по рис. И. Иванова. 1814 г.


Восточный портик здания Адмиралтейства со стороны в наше время


И. И. Теребенева. Фронтон западного портика украшает горельеф «Фемида, награждающая за военные и морские подвиги», а восточного — горельеф «Фемида, увенчивающая труды художника».

С обеих сторон центральной башни главный фасад украшал скульптурный фриз. Этот фриз располагался над окнами второго этажа, поскольку третий этаж окон тогда не имел. Он имел высоту 1,5 м, состоял из военных и морских атрибутов и являлся одним из самых больших в мире скульптурных фризов.

Перед портиком западного фасада, выходящего на Сенатскую площадь, установили скульптуры, символизирующие реки Енисей и Лену (скульптор В. И. Демут-Малиновский). Его фронтон украшает горельеф «Гений Славы, венчающий военные подвиги» (скульптор И. И. Теребенев). Еще один горельеф Теребенева украшает фронтон портика западного фасада, со стороны Зимнего дворца, — «Гений Славы, венчающий науки».

У портиков со стороны Невы на высоких кубических гранитных постаментах (там, где сейчас находятся якоря) установили аллегорические скульптуры, изображавшие Европу и Азию (скульптор В. И. Демут-Малиновский), Африку (скульптор А. А. Анисимов) и Америку (скульптор С. С. Пименов).

Фронтоны боковых портиков Адмиралтейства украсили скульптурами, представляющими 12 месяцев. Каждый из четырех портиков украсили по три фигуры. Сами портики были увенчаны флагштоками с металлическими дельфинами у их основания, а фасады над аркой ворот украшены парой трубящих ангелов Славы.

Многие скульптуры, украсившие здание Адмиралтейства, выполнены нагими. Это вызывало постоянное недовольство священнослужителей, которые требовали их «одеть». Новый проект скульптурного убранства поручили разработать архитектору Гомзину. В марте 1823 г. он предложил вместо трех фигур месяцев поместить на фронтоне портика такого же размера фигуры, изображающие Веру, Надежду и Любовь. А на постаментах у входа вместо аллегорических изображений рек Гомзин предложил поставить фигуры святого Иова и Марии Магдалины, но тогда его проект так и не реализовали.

Борьба церкви за «чистоту нравов» продолжалась еще около 40 лет и закончилась ее частичной победой.


Интерьеры Адмиралтейства и церковь Святого Спиридона Тримифунтского

Поскольку перестройка здания Адмиралтейства велась поэтапно, то, соответственно, осуществлялось и обустройство внутренних помещений. Первым построили восточное, ближнее к Зимнему дворцу крыло. В этом крыле были предусмотрены квартиры для высших чинов Морского министерства, в том числе и для самого министра. Его квартира располагалась на втором этаже. Туда вела парадная лестница, украшенная внизу скульптурами Афины Паллады и Геркулеса. Считается, что их создатель — скульптор Ф. Ф. Щедрин. Такую же лестницу запроектировали и для западного крыла здания.

Парадная часть квартиры морского министра сохранилась. Причем сохранилась не только ее отделка, но и часть мебели: старинное зеркало в двойной прихожей и резная стенка-вешалка из дуба. Из прихожей посетитель попадает в Синюю гостиную — приемную министра с мебелью из красного дерева, украшенной накладками из бронзы. Тут же стоят бронзовые часы и настольная лампа. Далее следует двухсветный Парадный кабинет, окна которого выходят на Зимний дворец и Александровский сад.

Поговаривали, что по утрам якобы император выходил на балкон Зимнего дворца. При этом к окнам своих кабинетов одновременно подходили морской министр в здании Адмиралтейства и военный министр в здании Главного штаба и по очереди сообщали самодержцу, что в России все спокойно. Это, конечно, сказка, но она иллюстрирует факт сосредоточения важнейших учреждений империи в одном месте.

В Парадном кабинете сохранились два встроенных шкафа из красного дерева и две большие напольные вазы. Далее располагались помещения Библиотеки, жилых покоев и комнат для прислуги. Небольшая комната за Библиотекой, в которой сохранились два камина и резная деревянная люстра, служила в качестве Столовой.

Интерьеры других помещений в первоначальном виде, к сожалению, утрачены. На первом этаже восточного крыла, в той его части, что ближе к Неве, в 2000-е гг., например, открылся довольно дорогой ресторан «Адмиралтейство».


Парадная лестница в восточном крыле здания Адмиралтейства


Спуск на воду 5 сентября 1819 г. корабля «Твердый». Акв. Ф. Ф. Шенрока. 1819 г.


С. И. Мордвинов


П. В. Чичагов


Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура