Двух дорог пересеченье (СИ)

Он двинулся прочь из комнаты. Натали, резко тронувшись со своего места, кинулась за ним следом.

— Нет, Владимир, постойте! Не уходите, нам надо договорить! — умоляла она, хватаясь за его рукав. — Почему у нас так глупо выходит? Остановитесь, прошу!

— Наташа, что здесь творится?

В гостиную вошёл Михаил Репнин, едва не столкнувшись с Натали и Владимиром, застывшими в дверях. Князь, не скрывая своего недоумения, уставился на сестру, чьи щеки покрылись красными пятнами, и Корфа, стоявшего рядом с ней и запрокинувшего голову к потолку. Наташа, завидев брата, выпустила руку Владимира из своих пальцев.

— Я услышал крики из своего кабинета, — вновь подал голос Репнин. — Но могу оставить вас и воротиться к своим делам. Только не нужно общаться на повышенных тонах — в доме слуги: что они о вас подумают?

— Мы уже всё обсудили, — прошептал отрывисто Владимир, словно ему с трудом давалось каждое произнесённое слово.

Он скрылся из виду. Наташа сперва смотрела ему вслед, точнее — в пустоту, оставшуюся от того места, где он только что стоял. А после на немеющих ногах добрела до диванчика, того самого, на котором сидел Владимир каких-то полчаса назад, бессильно рухнула и, спрятав лицо в ладонях, разрыдалась.

— Я так и не понял: что здесь произошло? — сказал Михаил, подходя к сестре. — Зачем вы с Володей кричали друг на друга? Почему у него был такой расстроенный вид, когда я вошёл? И, в конце-концов, отчего ты так горько рыдаешь?

Натали, не проронив ни слова, только сильнее зашлась в своих рыданиях.

— Ну-ну, успокойся, — приговаривал князь, опускаясь рядом. — Если вы поссорились, так это не страшно. Помиритесь! У Володи вспыльчивый характер. Но отходчивый. Вот увидишь, через несколько дней сам приедет просить прощения. Уж сколько раз мы с ним ссорились — сама знаешь! И ничего, до сих пор дружим.

— М-Миша! — проговорила Натали сквозь рыдания. — Я его п-потеряла! Он приехал сделать мне предложение, ссказал, что хочет, чтобы я стала его женой, а я ему отказала!

— Отказала? — переспросил Репнин.

— Да!

Натали, кое-как справившись со своими слезами, взяла у брата протянутый платок и вытерла глаза.

— Он любит меня, Миша. Любит!

— Знаю, ведь он спрашивал у меня, не буду ли я против вашего брака.

— А я подумала, что он хочет жениться на мне, чтобы спасти мою репутацию! Как я могла? — сокрушалась она, борясь с новыми приступами. — Теперь всё пропало! Вряд ли он сможет простить меня. И я сильно сомневаюсь, что сделает предложение ещё раз!

— Ответь мне: ты его любишь?

— Люблю, Миша. И его, и Ванечку, и Варвару, и няню Акулину — всех-всех!

Она вновь заплакала, уткнувшись в платок.

— Тогда я поеду к нему и поговорю. Он должен простить тебя, — сказал Репнин, вставая. — Может он ещё недалеко ушёл, и мне удастся догнать его!

— Нет, пожалуйста, не надо! — запротестовала Натали. — Думаю, сейчас он попросту не захочет тебя слушать! Я очень сильно обидела его. Нам обоим надо успокоиться: и ему, и мне. Я должна подумать, каким образом попросить у него прощения.

— Ты уверена в своём решении?

— Уверена.

— В таком случае, пойду схожу и попрошу принести тебе успокоительного чаю. Или лучше воды?

— Чай и вода подождут, — ответила Наташа. — Пора покончить с вашими секретами. Что за тайну вы оба скрываете? Я чувствую — это касается наследника престола, так?

— Наташа, мы не хотели говорить тебе об этом!

— Что случилось? Я требую объяснений! И не сдвинусь с этого места, пока ты мне всё не расскажешь, — с нажимом произнесла она. — Неужели ты не понимаешь, что от этого зависит моё счастье?

Репнин увидел, что она вот-вот готова вновь лить слёзы.

— Ладно, я расскажу, — сдался он. — Возможно и вправду стоило открыться тебе сразу. Только, пожалуйста, не принимай поспешных решений!

— Постараюсь, — заверила Натали, сжимая в руке мокрый платок.

И Михаил поведал сестре всё, что знал о визите цесаревича от Корфа. Наташа слушала брата с поразительным спокойствием. У неё попросту не осталось сил на то, чтобы изливать из себя ещё какие-либо эмоции.

— Теперь мне понятны твои намёки касательно того, чтобы я не тянула с замужеством, — произнесла она, когда повествование было окончено. — Ну и развели же вы тайны мадридского двора! Зачем было обсуждать это за моей спиной? Лучше бы Владимир позвал меня, а не тебя, и рассказал всё мне! Что ему стоило доверить мне то, что касается непосредственно моей персоны?

— Ты небезразлична нам обоим, — оправдывался князь. — И мы решили, что мужчины сами должны во всём разобраться. Без твоего вмешательства.

Разум Натали, тоже уставший и воспалённый от стольких событий сегодняшнего дня, судорожно пытался представить, что бы было, если бы Корф и вправду рассказал о приезде наследника ей, а не брату? Вот тогда они бы не поссорились! Голова начинала гудеть от мыслей, предположений, догадок.

— Мне надо побыть в одиночестве, — сказала она Михаилу. — Я должна обо всём хорошенько подумать, прежде чем предпринимать дальнейшие действия. Передай Лизе, что я пошла к себе.