Двух дорог пересеченье (СИ)

Княгиня Гагарина выдохнула. Как много новостей хотелось сообщить сейчас, в столь неожиданную и приятную встречу! Отдышавшись и понизив голос, она продолжила:

— Практически сразу после нашей свадьбы в Дармштадте мы уехали в Тифлис. Сам государь лично командировал моего мужа на Кавказ, где мы теперь живём постоянно. В столицу приехали впервые за весьма долгое отсутствие. Да и то по делам Григория Григорьевича, поэтому в скором времени планируем вернуться обратно. У нас в Тифлисе довольно-таки большое и разнообразное общество, мы нисколько не скучаем вдали от Зимнего. Там и салон имеется, и нередко устраиваются званые вечера с музыкой и танцами. Неужели ты ничего о нас не слышала? Совсем-совсем?

— Нет, — пожала плечами Натали. — Ведь я сама вместе с семьей вернулась из Англии менее недели назад. Мы даже вещи не все распаковали.

— У тебя появились дети? Сколько?

— Четверо вместе с Ваней, сыном мужа от первого брака. Но я не делю детей на своих и чужих. Они все для меня родные.

— И ведь вы тоже давно не наведывались в Петербург, как и я с мужем и детьми, так?

— Девять лет. А думали когда-то, что уедем из России всего на год.

Наташа вновь окинула глазами бальную залу в поисках мужа и — о, чудо! — наконец нашла его в противоположном углу от танцующих, стоящим у окна и живо беседующим с секретарём цесаревны графом Адлербергом. Владимир, словно почувствовав, кто именно ищет его, оторвал свои серо-голубые глаза от лица графа и спустя мгновение встретился глазами с супругой. Взгляд Корфа, ещё секунду назад имевший крайне озабоченное выражение, вдруг разом смягчился, и он слегка кивнул жене.

— Девять лет! Немалый срок, — Софья дотронулась до руки Натали, и баронесса вновь обратила своё внимание на подругу. — Для женщины, которая произвела на свет троих детей, выглядишь ты прекрасно. Вижу, что замужество, вопреки столь распространённому мнению в нашем обществе, пошло тебе только на пользу. А ведь далеко не всем так везёт. Хотя, осмелюсь предположить, что с таким импозантным красавцем-мужем невозможно выглядеть дурно и, тем более, скучать. По-моему, здесь имеет место тот самый случай, когда мужчина с возрастом становится только лучше, как дорогой и отменно выдержанный коньяк!

Явно довольная своими наблюдениями, Софи Гагарина задорно подмигнула Наташе.

— Спасибо, — поблагодарила баронесса Корф, слегка смущённая от фривольного комплимента.

— Между прочим, ведаешь ли ты, что в кулуарах Зимнего последнее время шепчутся не только о грядущей войне, но и о твоём супруге, — продолжила Софья всё тем же тихим, заговорщическим голосом. — Григорий Григорьевич, работающий рука об руку с государем в компании ещё нескольких господ, успел поведать мне, что имя Владимира Корфа то и дело всплывает в мужском обществе. При чём пообсуждать любят не только успехи и поражения твоего мужа на дипломатическом поприще, а также некую давнюю тайну, как-то связанную с ним и наследником, подробностей которой никто не знает, но которая, по мнению большинства, непременно связана с женщиной! Ты случаем ничего не расскажешь мне об этом?

И Софи с любопытством заглянула в лицо своей визави, облик которой в миг сделался серьёзным и даже суровым.

— Брось. Очередные досужие сплетни. Чего только люди не придумают, когда им не о чем больше поговорить, — отрезала Натали.

Княгиня Гагарина, получив жёсткий отпор, пошла на попятную:

— Возможно ты права. Наши придворные, дай им только повод, очень любят посплетничать. Даже государь с государыней частенько становятся объектами для различного рода небылиц. Что уж говорить о простых смертных?

Софья Андреевна обвела своим взором бальную залу. Её взгляд задержался на императорской чете: Николай Павлович, стройный, подтянутый и величественный, стоял в окружении двух дам — супруги и невестки. Все трое, находясь на специально отведённом для царской четы возвышении, следили за танцующими парами.

Наташа последовала примеру подруги, тоже остановив свой взгляд на императоре, императрице и принцессе Марии. Вот государь, повернувшись к Александре Фёдоровне, что-то быстро прошептал ей. Императрица весело хохотнула. «Никс, прошу вас!» — прочитала Натали по губам государыни. Александра Фёдоровна посмотрела на мужа с укоризной — впрочем, в этом взгляде угадывалось обыкновенное женское кокетство — и обратилась с разговором к принцессе Марии, стоявшей по левую руку с застывшей улыбкой на губах и каким-то каменным, абсолютно ничего не выражающим лицом. Улыбку цесаревны Наташа сравнила бы с маской, надетой весьма искусным актёром. За годы, что они не виделись, Мария Гессен-Дармштадтская утратила очарование молодости и явно подурнела. Натали крайне не понравился серый, болезненный цвет лица принцессы. «Всё дело в частых родах и отнюдь не богатырском здоровье», — попыталась оправдать Наташа в своих глазах перемены, произошедшие с Марией. Она также обратила внимание, что наследника Александра рядом с императорской четой и цесаревной не было.