Двух дорог пересеченье (СИ)

— Дорогая Наталья Александровна, вы должны непременно навестить нас в нашем столичном доме на Английской набережной. Приезжайте вместе с Владимиром Ивановичем — двери дома Щегловых открыты для вас, — буквально повелела графиня.

— Думаю, мы обязательно приедем, — ответил Владимир, глядя вопросительно на жену.

— Да, — согласилась Натали.

— Позвольте поздравить с новым назначением, — обратился к Корфу граф Щеглов. — Весьма прелюбопытный путь проделали от скромнейшей должности при посольстве в Британии до члена Государственного совета.

— Благодарю, — отозвался Владимир.

— Знаете, моя Вера вышла замуж — за весьма способного и перспективного молодого человека, — сказала Маргарита Павловна, обращаясь главным образом к Наташе. — Они перебрались в Крым, где у мужа Верочки служба. Птенец выпорхнул из гнезда, c’est la vie! И теперь мы с Сергеем Викторовичем остались одни. Правда Кити наезжает к нам практически ежедневно, но к её обществу мы столь привыкли, что уже не считаем за хоть сколько-нибудь интересного гостя. То ли дело вы с вашим супругом, — она окинула барона и баронессу Корф своим милостивым взором. — А старая графиня фон Берг не так давно скончалась в своём поместье в Двугорском. Она умерла тихо и мирно — не проснулась в одно из утр. До чего же почтенная была дама! Боюсь даже предположить, сколько ей было лет. Около века, никак не меньше. Её уход сильно подействовал на племянницу Ольгу Максимовну. Кто бы мог подумать, что эта кокетка и хохотушка способна так переживать утрату? Что ж, таковы вкратце наши новости. Будем ждать вас у себя в гостях.

— Я отправлю вам записку с датой предполагаемого визита, — пообещала Наташа.

— Так как насчёт вальса? — повторил свой вопрос Владимир, когда супруги попрощались с Щегловыми. — Пошли скорее в круг, а то ещё кто-нибудь нарисуется поприветствовать.

Натали в замешательстве посмотрела в зал. Цесаревич Александр продолжал танцевать с Александрой Долгоруковой. Принцесса Мария по-прежнему стояла в сторонке, не танцуя. Кроме того, часть публики с явным любопытством разглядывала их пару с Владимиром. Неожиданно для себя самой Наташе стал в тягость и этот бал, и оказываемое им с мужем внимание. Разговоры ни о чём, толки по углам, сплетни — всё это когда-то лишь забавляло и смешило её, жившую при дворе юную девушку. Однако теперь, отвыкшая от высшего света, приученная Владимиром к доверительному и искреннему общению в их тёплом семейном кругу и том малом обществе, которым они обзавелись в Лондоне, — в Зимнем она ощутила свою беспомощность. «Видимо я уже не смогу чувствовать себя при дворе словно рыба в воде», — подумала про себя баронесса Корф, к горлу которой вдруг подкатила тошнота.

— Дорогая, ты побледнела. Что случилось? — проговорил с тревогой в голосе Владимир, склонившись к ней.

— Я и вправду неважно себя чувствую. Пожалуй, из-за духоты. Давай воздержимся от танцев? Мне бы выпить воды, — попросила она извиняющимся тоном.

Владимир молча кивнул. Супруги миновали толпу отдыхающих от вальсов и мазурок и перешли в соседнюю залу, где стояли длинные столы с напитками и закусками. Корф отыскал бокал с прозрачной сельтерской водой и протянул его Натали.

— Тебя чем-то расстроила княгиня Гагарина? Что она тебе наговорила? — строго спросил Владимир, пока Наташа пила воду маленькими глоточками.

— Она лишь подошла поприветствовать. И кратко обменяться новостями.

— Ну-ну, — молвил Корф, давая понять, что не верит до конца её словам.

— Давай уедем отсюда поскорее домой, к нашим детям. Ведь это возможно — оставить этих людей? — вдруг взмолилась Наташа, возвращая пустой бокал на стол и заглядывая мужу в глаза. — Дома, когда мы останемся одни, я тебе обо всём расскажу!

Когда она смотрела на него так своими чуть расширенными зелёными глазами, в которых читалась невысказанная тревога о чём-либо, он был готов на всё, лишь бы поскорее прекратилась её душевная мука. Ведь Владимир начинал страдать вместе с ней, поскольку Наташина боль становилась и его болью тоже.

— Тогда поехали. Только попрощаемся с государем. Без этого, увы, никак.

Пока они с Владимиром шли в обратном направлении, Натали думала о том, что будь это в её силах, она бы не стала возвращаться в бальную залу. Она бы вообще бежала из дворца прямо сейчас, со всех ног! Всё вокруг казалось ей чужим, пугающим своим напускным блеском и роскошью, и при этом словно кричащем о фальши и неискренности.

Императорская чета, на этот раз в компании обоих своих преемников, обнаружилась на том же пьедестале, устланном алом ковром, где впервые увидела их Натали во время своей беседы с Софи. Когда барон и баронесса Корф подошли, все четыре пары глаз обратились к ним.

— Владимир Корф! — поприветствовал император. — Вы соизволили подвести нашу старую знакомую!

— Ваше величество, ваше величество, ваши императорские высочества, — говорил Владимир, раскланиваясь поочерёдно всем царственным особам, в то время как Наташа присела в реверансе.