Двуликие. Ведьмино пламя

Дориан швырнул серебряный шар ей навстречу. Нырнул в тоннель, успев захлопнуть дверь за собой…

И взрыв грянул, разнося оружейную.

***

…Они бежали по тёмному, словно кротовая нора, тоннелю: Дориан впереди, Ридделл – сзади, увлекаемая его рукой. Цеплялись плечами за корешки, которые белыми червями выступали то тут, то там из стен, поворачивали то вправо, то влево…

Преследования больше не было. Точнее, так Дориану казалось. Какое существо – хоть магическое, хоть не магическое – уцелеет после прямого попадания разрывной бомбы? Никакое. Но…

«Всё, не думай об этом».

Дориан свернул в ответвление тоннеля. Здесь он соединялся с городской канализацией, и очень скоро, в подтверждение этому, в них ударила ни с чем не сравнимая вонь отборных фекалий. Ридделл издала странный горловой звук и стиснула двумя пальцами нос. Дориан против воли усмехнулся: «Чистоплюйка».

Пройдя по берегу зловонной реки (почти не отлипая при этом от стенки) двое, наконец, добрались до места, где можно было вылезти наружу. Дориан поднялся по тронутым ржавчиной ступеням и откинул канализационный люк. Вытянув за собой Ридделл, быстро огляделся. Они находились в затенённом сквере недалеко от Кайт-парка – тихом и пустом.

– Так, Ридделл. Вроде бы всё чисто и… Ч-чёрт!..

Дориан толкнул девчонку в ближайший куст и запрыгнул за ней.

– Пригни голову! Не высовывайся!

Она послушалась, чуть не поцеловав при этом землю. Дориан, нехорошо сузив глаза, сквозь листья смотрел, как в небе над Линдо парят чёткие крылатые тени. Двое… Нет, уже четверо…

– Что нам делать? – в районе его локтя шепнула Ридделл. В голосе слышалось тихое отчаяние.

Дориан хмыкнул и повторил:

– Что нам делать? То же, что и хотели.

Девчонка приподняла голову, вопросительно глянула на него.

– Чуток переждём здесь. А после – навестим Бледную Мэг. Сейчас самое время, ты не считаешь? – спросил Дориан и улыбнулся, смахнув с её носа прилипшую земляную крошку.

***

Тесная кепка сдавливала голову, будто пыточный, весь в иголках, венец. Дайане так и хотелось её скинуть, но деваться было некуда: какая-никакая, а всё же маскировка. Дориан походя стянул её на одном из торговых лотков, через которые они пробирались к дому Мэган Моррис – таково было настоящее имя Бледной Мэг – и тотчас напялил подопечной на макушку.

Теперь они стояли на затенённом крылечке перед тем самым домом. Дайана с некоторым сомнением глазела на обшарпанную вывеску. Позолота на ней облетела давным-давно, местами стёрлись и буквы, но их общую суть ещё можно было уловить:

«Мэган Моррис. Предсказатель, медиум, целитель».

– Ну что, идёшь туда или тебя подтолкнуть? – раздался над ухом резковатый голос.

– А ты? Ты пойдёшь со мной? – повернувшись к вампиру, быстро спросила Дайана.

Он отрицательно помотал головой.

– Вряд ли она обрадуется, когда меня увидит.

А ведь верно. Верно…

Дайана помнила рассказанную ей историю. Когда-то всю семью брата Мэган вырезали вампиры. Дориан клялся и божился, что не имеет никакого отношения к тому делу… Но был прав. Лучше бы ему туда не ходить.

Дайана с внезапной робостью подняла руку, чтобы толкнуть дверь. Отрывисто звякнул колокольчик, и этот звук, казалось, вмиг пролетел по всему дому, сообщив о ней.

Она сделала пару неуверенных шагов, огляделась. Принюхалась. Пахло пряностями: корицей и кардамоном. Сладкой полынью, ромашкой, чем-то терпким, как имбирь, и – очень сильно – ядрёным чесноком…

Дайана подняла голову к потолку. Там, с бурых, точно медвежья шкура, балок свисали источники запахов: пучки трав, цветов и кореньев, побольше и поменьше, сухие и свежие, которые ещё роняли вниз травинки и лепестки.

Само помещение было заставлено шкафчиками и стеллажами. На их полках покоились матовые и радужные, переливчатые шары; сплошь серебряные мисочки с некой золотистой и тёмно-серой, точно порох, пылью; книги, от взгляда на которые в пальцах просыпалось знакомое жжение – охота пролистать, потрогать…

А ещё здесь были зеркала.

Дайана невольно обмерла, заметив своё первое отражение. Шагнула в сторону, оглянулась – и глаза в глаза уставилась на второе. Куда ни глянь – среди полок и комодов, на стенах комнаты и шкафов поблёскивали зеркала: большие и малые, в человеческий рост и узкие, как автомобильные фары… в красивых рамах и совсем простенькие, старые…

Дайана могла видеть себя со всех сторон. И почему-то это напрягало.

Но тут раздался голос, что сразу вымел из головы все посторонние мысли:

– Ты пришла. Я ждала тебя, дитя.

Дайана вздрогнула. На лестнице, ведущей на второй этаж, появилась хозяйка дома.

***

…Бледная Мэг оправдывала своё прозвище: белые, гладко расчёсанные волосы её спадали до середины бедра, ресницы словно покрывал иней, а глаза – очень светлые, с угольно-чёрным контуром вокруг радужки – казались сделанными из молочного стекла.

Взгляд ещё хранил блеск молодости, но лицо уже избороздили морщины. На шее висело одно-единственное украшение – крупная, в форме слезинки, подвеска чистого серебра. А платье – тут Дайана ощутила внутренний трепет – было зеркальным: почти всю ткань покрывали неровные, искусно вшитые в неё кусочки разбитого зеркала…