Дыхание снега и пепла, т.1

- Я тоже не сомневаюсь в этом, - он резко встал и стряхнул несуществующую пыль с килта. Выражение его лица было не читаемо; он погрузился в себя, видя что-то, о чем не хотел делиться со мной.

- Ты … - начала я, но замолчала, когда он посмотрел на меня. – Нет, это не важно.

- Что? – он склонил голову набок и сузил глаза.

- Ничего.

Он не двигался, только стал смотреть еще пристальнее.

- Я вижу по твоему лицу, сассенах, это важно. Что?

Я сильно выдохнула через нос, сжав кулаки под передником.

- Ну … э … я уверена, что это не так. Просто мимолетная мысль …

Он произвел низкий шотландский звук, показывая, что я должна прекратить мекать и заговорить членораздельно.

- Ты никогда не задумывался о том, не усыновил ли лорд Джон его, потому что … ну, Уильям сильно похож на тебя. Так как лорд Джон считает тебя физически … привлекательным … - слова умерли, и мне захотелось перерезать себе горло, когда я увидела его лицо.

Он закрыл глаза, не желая, чтобы я видела их выражение. Его кулаки были сжаты так сильно, что на предплечьях вздулись вены. Потом очень медленно он разжал кулаки и открыл глаза.

- Нет, - произнес он с полной уверенностью и твердо взглянул на меня. – И не потому, что я не могу переносить эту мысль. Я знаю.

- Конечно, - торопливо выпалила я, пытаясь прекратить разговор.

- Я знаю, - повторил он более резко. Два негнущихся пальца его руки сделали один удар по ноге и замерли. – Я тоже думал об этом. Когда он сказал мне, что собирается жениться на Изобель Дансейни.

Он отвернулся, пристально глядя в окно. Во дворе в траве Адсо выслеживал какую-то добычу.

- Я предложил ему свое тело, - внезапно сказал он, не оглядываясь на меня. Голос был довольно спокойным, но я могла видеть по тому, как напряглись его плечи, чего стоило ему произнести эти слова. – В знак благодарности, сказал я. Но это не так … - он резко дернул плечом, словно пытаясь освободиться от чего-то. – Я хотел знать наверняка, какой он человек. Человек, который назовет моего сына своим.

Его голос немного дрогнул, когда он произнес «назовет моего сына», и я инстинктивно двинулась к нему, желая уменьшить боль, скрытую за этими словами.

Он был напряжен, не желая, чтобы его обнимали, когда я коснулась его, но взял мою руку и сжал ее.

- Ты думаешь, ты мог бы … узнать? – я была потрясена. Лорд Джон говорил мне об этом предложении несколько лет назад на Ямайке. Хотя я думаю, он не понимал его истинную причину.

Рука Джейми сжала мою руку, и его большой палец погладил мою ладонь. Он посмотрел на меня, и я почувствовала, что его глаза изучают меня, как будто он заново увидел то, к чему привык, увидел глазами то, что долгое время видел только сердцем.

Он поднял свободную руку и провел пальцем по моим бровям, по скулам, потом прохладные пальцы зарылись в мои волосы.

- Нельзя быть близко к другому человеку, - сказал он, наконец, - быть внутри другого, чувствовать запах его пота, тереться своей кожей о его тело и совсем не увидеть его души. Или если ты можешь … - он заколебался, и я подумала, вспомнил ли он о Черном Джеке Рэндалле или о Лаогере, женщине, на которой он женился, считая меня мертвой. – И это … ужасная вещь, - закончил он тихо и уронил свою руку.

Мы молчали. Внезапно раздался громкий шелест травы, когда Адсо прыгнул, и с большой красной ели тревожно закричал пересмешник. В кухне что-то с лязгом упало, потом оттуда донеслись ритмичные звуки веника, скребущего по полу. Домашние звуки жизни, которую мы создали.

А я? Ложилась ли я в постель с мужчиной и ничего не узнала о его душе? Да, и он прав, это ужасно. Холодное дуновение коснулось меня, и волоски на коже приподнялись.

Джейми долго вздохнул и провел рукой по своим волосам.

- Он, Джон, отказался, - он взглянул на меня и кривовато улыбнулся. – Он сказал, что любит меня. И если я не могу дать ему взамен любовь, а он знал, что я не могу, он не возьмет фальшивую монету вместо настоящей.

Он сильно встряхнулся, словно собака, вышедшая из воды.

- Нет. Человек, который сказал такое, не будет совращать ребенка ради красивых синих глаз его отца. Я говорю это точно, сассенах.

- Да, - согласилась я. – Скажи … - я заколебалась, и он посмотрел на меня, изогнув одну бровь. – Если он … э … принял бы твое предложение … и ты узнал бы … - я замялась, ища слова, - что он не такой порядочный, как ты надеялся …?

- Я сломал бы ему шею там, у озера, - сказал он. – Не имеет значения, что меня бы повесили. Я бы не позволил ему взять мальчика.

- Но он не принял, и я позволил ему взять ребенка, - добавил он, слегка пожав плечами. – И если Бобби пойдет в постель Его светлости, я думаю, это произойдет по доброй воле.

Никому не понравится, когда кто-нибудь копается в его заднице, и Роберт Хиггинс не являлся исключением их этого правила.

- Это совсем не больно, - успокоила я его, как могла. – Вам только нужно не шевелиться.

- О, мэм, я не буду, - нервно заверил он меня.