Дыхание снега и пепла, т.1

- Я с тобой, па! – с надеждой воскликнул Джем.

- Не на этот раз.

- Хочу увидеть индейцев!

- Может быть позже, когда подрастешь.

- Я умею говорить, как индеец! Дядя Иэн научил меня! Хочу ехать!

- Не на этот раз, - твердо заявила Бри, но мальчик не слушал ее и отчаянно вырывался. Джейми негромко рыкнул и уставился на него суровым взглядом.

- Ты слышал родителей, - произнес он. Джемми злобно насупился, оттопырив нижнюю губу, но дергаться прекратил.

- Когда-нибудь вы должны рассказать мне, как вы это делаете, - сказал Роджер, разглядывая своего отпрыска.

Джейми рассмеялся и наклонился к Джемми.

- Поцелуешь дедушку на прощание?

Благородно подавив разочарование, Джемми потянулся к нему и обхватил за шею. Он взял мальчика из рук дочери, обнял и поцеловал. Джем пах кашей, жареным хлебом и медом, уютное, теплое и тяжелое тельце в его руках.

- Будь умницей и присмотри за мамой, хорошо? А когда ты немного подрастешь, ты поедешь с нами. Ну, иди и попрощайся с Кларенсом; можешь сказать ему те слова, которым тебя научил дядя Иэн.

И если бог даст, то эти слова подходят для трехлетнего ребенка. Иэн обладал несколько безответственным чувством юмора. А может, подумал он с усмешкой, я вспоминаю те слова на французском, которым учил детей Дженни – в том числе и Иэна.

Он уже заседлал и взнуздал коня Роджера, и мул Кларенс был полностью нагружен. Пока Роджер пристраивал седельные сумки, Брианна проверила подпругу и кожаные завязки стремян – больше для того, чтобы занять себя, чем по необходимости. Ее нижняя губа была прикушена, и хотя она старалась не выдать своего беспокойства, никого это не обмануло.

Джейми поднес Джема к мулу, чтобы он погладил того по носу, и чтобы дать девочке и ее мужчине минутку на прощание. Кларенс, имея покладистый характер, перенес восторженное поглаживание и исковерканное произношение слов на чероки с многострадальным терпением, но когда Джем в его руках развернулся к Гидеону, Джейми быстро отступил назад.

- Нет, парень, не трогай этого злобного ублюдка. Он откусит тебе руку.

Гидеон, прядающий ушами, нетерпеливо топнул. Огромный жеребец рвался в дорогу, чтобы иметь еще один шанс угробить его.

- Зачем ты держишь это ужасное существо? – спросила Брианна, увидев, как Гидеон, наморщив длинные губы, зловеще обнажил желтые зубы. Взяв на руки Джемми, она отступила еще дальше от жеребца.

- Кого? Гидеона? О, мы уживаемся. Кроме того, он составляет половину моего товара.

- Действительно? – она с сомнением поглядела на гнедого. – Ты уверен, что не развяжешь войну, продав индейцам нечто, подобное ему?

- О, я не собираюсь продавать его, - заверил он ее, - не в прямом смысле, точно.

Гидеон был злобным, норовистым жеребцом, к тому же имел железный рот и такое же упрямство. Однако такие антисоциальные качества жеребца пришлись по душе индейцам вместе с его массивной грудью, крепким мускулистым корпусом и хорошими легкими. Когда Спокойный воздух, вождь одной из индейских деревень, предложил ему три оленьи шкуры за возможность случить Гидеона со своей пятнистой кобылой, Джейми внезапно осознал, что так можно извлечь некоторую выгоду.

- Большая удача, что у меня не нашлось времени, кастрировать его, - сказал он и фамильярно похлопал Гидеона по холке, автоматически уклонившись от зубов жеребца. – Он оправдывает свое содержание и даже больше, как производитель. Об одном я его прошу, чтобы он не отказывался.

Девочка покраснела, как рождественская роза от утреннего холода, но все же рассмеялась и покраснела еще сильнее.

- Что значит кастрировать? – с любопытством спросил Джемми.

- Мама тебе расскажет, - он усмехнулся ей, взъерошил волосы Джемми и повернулся к Роджеру. – Готов, парень?

Роджер кивнул головой и, вставив ногу в стремя, вскочил в седло. Под ним был гнедой мерин по имени Агриппа, который дышал немного с хрипом и свистом, но, несмотря на это, был достаточно здоровым и хорошо подходил такому всаднику, как Роджер, достаточно опытному, но не обладающему интуитивным пониманием лошадей.

Роджер наклонился в седле, чтобы дать Брианне последний поцелуй, и они отправились. Джейми попрощался с Клэр раньше, наедине и основательно.

Сейчас она стояла возле окна их спальни и помахала им, когда они проезжали мимо. В ее руке был гребешок, а кудрявые волосы беспорядочно вились вокруг головы, сияя в утреннем солнечном свете, как куст осеннего боярышника. Он почувствовал странное чувство, увидев ее, неприбранную и полуодетую, в одной ночной рубашке. Ощутил сильнейшее желание, несмотря на то, что делал с ней всего час назад. И что-то вроде страха, словно он больше никогда ее не увидит.

Не сознавая, он взглянул на свою правую руку и увидел призрак шрама в основании большого пальца: буква «К» так побледнела, что почти не была видна. Он не замечал и не думал об этой букве годами, но сейчас почувствовал, что ему не хватает воздуха.