Дыхание снега и пепла, т.1

- Кто это сделал, a nighean[71]? – мягко спросил Джейми. Роджер заметил, что она поняла; вопрос взволновал поверхность ее глаз, как ветерок воду в луже, но потом это исчезло, оставив их снова безучастными. Она не говорила, что бы они не спрашивали, только смотрела на них равнодушными глазами и продолжала сосать мокрый платок.

- Ты крещеная, a leannan? – спросил Джейми, наконец, и Роджер почувствовал потрясение от этого вопроса. В шоке от ее обнаружения, он по-настоящему не обратил внимания на ее состояние.

- Elle ne peut pas vivre[72], - тихо произнес Джейми, встретив взгляд Роджера. Она не может жить.

Первой его реакцией было инстинктивное отрицание. Конечно, она могла жить, она должна. Но большая часть ее кожи облезла, и виднелась обнаженная плоть, обгоревшая, но источавшая сукровицу. Он мог видеть белый кончик ее коленной кости, и буквально видел биение ее сердца, красноватую полупрозрачную выпуклость, которая пульсировала между ребрами ее грудной клетки. Она была легкой, как соломенная кукла, и он с болью осознал, что она, казалось, плавала в его руках, словно масляное пятно на воде.

- Больно, милая? – спросил он ее.

- Мама? – прошептала она. Потом закрыла глаза и не говорила ничего, кроме бормотания. – Мама? – время от времени.

Сначала он подумал, что они отвезут ее назад в Ридж, к Клэр. Но это займет целый день пути, она его не вынесет.

Он сглотнул; осознание, словно аркан, сдавило его горло. Он взглянул на Джейми, увидев в его глазах то же больное знание. Джейми тоже сглотнул.

- Вы … знаете ее имя? – Роджер едва мог дышать и с трудом говорил. Джейми отрицательно покачал головой, потом собрался.

Она перестала сосать платок, но продолжала время от времени бормотать: «Мама?». Джейми взял платок из ее губ и выжал несколько капель на ее почерневшую голову, шепча слова крещения.

Потом они поглядели друг на друга, признавая неизбежное. Джейми был бледен, над верхней губой между рыжей щетиной блестели капли пота. Он глубоко вдохнул, успокаивая себя, и протянул руки, предлагая.

- Нет, - тихо произнес Роджер. – Я сам.

Она была его; он не мог передать ее другому, как не мог оторвать себе руку. Он потянулся за платком, и Джейми вложил его ему в руки, грязный, но все еще влажный.

Он никогда не думал о таких вещах и не мог думать сейчас, но он и не нуждался в этом. Без колебаний он притиснул ее сильнее, закрыл ее нос и рот платком и прижал ладонь поверх ткани, чувствуя влажную выпуклость ее носа между большим и указательным пальцами.

Ветер шевельнул листья вверху, и золотой дождь упал на них, стуча по его коже, принося холодную влагу на лицо. Она замерзнет, подумал он и захотел укрыть ее, но руки его были заняты.

Его вторая рука обнимала ее; и он мог чувствовать крошечное сердечко под своей ладонью. Оно дрогнуло, быстро застучало, дернулось, стукнуло еще два раза … и остановилось. Некоторое время оно еще дрожало, пытаясь найти силы для еще одного движения, и Роджер на миг вообразил, что оно не только сделает это, но и сможет пробить хрупкую оболочку ее груди, впрыгнув в его ладонь в своей жажде жизни.

Но момент прошел, так же как и иллюзия, и наступила глубокая тишина. Рядом закричал ворон.

Они почти закончили захоронение, когда топот копыт и звяканье уздечек объявили о визитерах, о множестве визитеров.

Роджер, готовый сорваться в лес, посмотрел на своего тестя, но тот лишь покачал головой, отвечая на невысказанный вопрос.

- Нет, они не вернуться. Зачем? – он мрачно обвел взглядом дымящиеся руины дома, затоптанный двор и низкие насыпи могил. Маленькая девочка все еще лежала рядом с ними, укрытая плащом Роджера. Он не был готов уложить ее в землю; память о ней, живой, все еще была свежа.

Джейми напрягся, распрямив спину. Роджер увидел, как он кинул быстрый взгляд, чтобы удостовериться, что ружье находится в пределах досягаемости. Потом расслабился, опершись на обгоревшую доску, которую использовал вместо лопаты.

Первый из всадников появился из леса; его лошадь фыркала и мотала головой, чуя запах горения. Всадник, умело управляя ею, обогнул развалины, подъехал к ним и наклонился, всматриваясь.

- Так значит, это ты, Фрейзер? – прорезанное морщинами лицо Ричарда Брауна казалось исполненным мрачной радости. Он оглянулся на почерневшие бревна, потом на своих товарищей. – Никогда не думал, что ты делаешь деньги, лишь продавая виски.

Мужчины – Роджер насчитал шестерых – завозились в седлах, насмешливо фыркая.

- Имей немного уважения к мертвым, Браун, - Джейми кивнул в сторону могил, и лицо Брауна заледенело. Он остро взглянул на Джейми, потом на Роджера.

- Только двое? Что вы здесь делаете?

- Роем могилы, - ответил Роджер. На его ладонях лопнули мозоли, и он медленно протер руку о свои бриджи. – Что вы здесь делаете?

Браун резко выпрямился в седле, но ответил его брат Лайонел.