Дым на солнце

И вот теперь он, наконец, все узнает.

– Вы привлекли мое внимание, господин Кэнсин, – прорычал мужской голос позади него. – Чего вы хотите?

– Вы были так заняты, господин Ранмару, – ответил Кэнсин, – особенно для мальчишки, недавно избежавшего когтей смерти.

Рядом раздался смех, когда деревянные воротца скользнули в стороны.

Юми подошла к ним, улыбка озарила одну сторону ее лица.

– Отпусти свирепого Дракона Кая, – сказала она. – В конце концов, он спас меня.

– Тогда полагаю, я задолжал благодарность, – ответил грубый голос.

В голосе мальчишки Кэнсин услышал веселье. Это разозлило его. После того как Кэнсин помог ему той ночью под замком – вопреки здравому смыслу, – этот дурак считал, что имеет право насмехаться над ним?

Наглая свинья.

Как только веревки Кэнсина были разрезаны, он, пошатываясь, поднялся на ноги. Юми предупреждающе взмахнула своим маленьким лезвием у него под подбородком. С раздутыми ноздрями Дракон Кая обернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с…

…мальчишкой, который не был сыном Такэды Сингэна.

– Где Такэда Ранмару? – спросил Кэнсин, оглядываясь. – Где главарь Черного клана?

Мальчишка, стоящий перед ним, имел широкий лоб и зубастую ухмылку. Он скрестил руки на груди. С издевкой поклонился.

– Я хотел бы заключить с вами сделку. Я приведу к вам главаря Черного клана, – он сделал паузу, словно задумавшись, – даже в цепях, если хотите.

– В обмен на что?

– Ты пошлешь за своей сестрой. Нам с ней нужно обсудить одно важное дельце.

Кэнсин сердито посмотрел на него:

– Кто, черт возьми, ты…

– Скажите Марико, что ночной зверь хочет видеть ее. Немедленно.

Смущение

Марико выскользнула из дзинрикиси, все еще одетая в свое придворное платье, ее шаги перешли на бег перед окия Юми.

Чуть ранее сегодняшним вечером принцу Райдэну было доставлено сообщение. Состояние Хаттори Кэнсина ухудшилось после пьяного дебоша в Ханами.

Ночной зверь настиг его.

Марико потребовалось лишь мгновение, чтобы понять скрытый смысл сообщения. Она тут же попросила Райдэна позволить ей покинуть замок, чтобы проверить, как ее брат, но ее новоиспеченный муж был против. Хотя императорские войска продолжали сдерживать мародеров за пределами центра Инако, он не думал, что будет мудро доверять крепости этих барьеров. Только сегодня утром он признался Марико, что солдаты его брата действуют без приказа. Без мудрости лидера за спиной.

Казалось, ничто не могло заставить императора встать на защиту своего народа. Даже угроза потери столицы. Смерть матери тяжело ударила по Року. Все защитные барьеры, установленные за последние несколько дней, были сделаны с тихого приказа Райдэна. И вряд ли он этим заслужит похвалу своего брата. Року все еще был в ярости из-за того, что Райдэну не удалось схватить Такэду Ранмару. В еще большей ярости из-за того, что теперь они были ограничены замком, что еще больше отсрочивало его возможную месть. Марико знала, что в любое мгновение император мог впасть в необъяснимый гнев. Наброситься на кого-то без причины.

Но она все равно рискнула отправиться в Ханами вопреки совету мужа.

Цунэоки – ночной зверь – ждал ее в чайной.

После того как Райдэн запретил ей покидать территорию замка, Марико отправилась к его матери. Она поведала ей слезливую историю о недавнем несчастье Кэнсина, и Канако согласилась ей помочь. Она даже как будто была рада пойти против желания сына. С легкой улыбкой Канако привела Марико к зачарованному мару и показала, как войти и выйти с территории замка незамеченной. Она наказала Марико вернуться как можно скорее. До того как Райдэн заметит пропажу своей жены.

Марико постучала костяшками пальцев по воротам окия Юми. Как только ее кулак коснулся дерева, Кирин открыла дверь, впуская Марико внутрь.

– Где он? – без приветствия спросила она у служанки. Она понизила голос. – Где ночной зверь?

Кирин поклонилась:

– Следуйте за мной, моя госпожа.

Марико сняла дзори, и они скользнули через двор, освещенный со всех четырех углов висящими фонарями из чеканной меди, к раздвижным дверям, ведущим в личную спальню Юми.

В тот момент, когда она услышала его мягкий смех, Марико бросилась к Цунэоки, обвивая его за шею. Ее лицо тут же запылало. Она попыталась отстраниться – в конце концов, воины не должны проявлять такие бурные эмоции, – но Цунэоки снова рассмеялся и крепко обнял ее в ответ.

– Зачем ты пробрался в Инако? – спросила она его громким шепотом. – Каждый императорский гвардеец в городе будет искать тебя. Если тебя поймают, император…

– О, я слышал, – Цунэоки ухмыльнулся, – он сожжет всех, кого я люблю, и заставит смотреть, как он убивает мою бабушку, мою сестру, моих теток, моих кузенов, всех, кто мне дорог.

Юми изогнула бровь:

– Возможно, тебе не следует так легкомысленно подвергать мою жизнь опасности.

– Я никогда не относился легкомысленно к твоей жизни, – Цунэоки скрестил руки.

– Ну, раз ты так говоришь, – пробормотала Юми.