Дышать! Воспоминания о прошлом и будущем. Семь историй на сломе эпох

– Слушай мою команду, музыкант барабанистый! Сейчас направляешься на второй склад, смотришь все инструменты и собираешь мне музыкальный взвод. На все про все тебе двадцать четыре часа. Только чтобы все такие же профессионалы были, как ты! Ясно? Шагом марш! – скомандовал офицер и картинно удалился, удовлетворенный точностью и краткостью своего приказа.

На какое-то мгновение Гольдаху даже показалось, что среди нависших свинцовых туч мелькнуло солнышко, хитро подмигнуло ему и вновь скрылось за рыхлыми телами грязных облаков.

Весь следующий день окрыленный Левушка ходил по лагерю от палатки к палатке в поисках трубачей и барабанщиков. Раскопав на складе более десятка духовых инструментов разной величины, включая ударные и тарелки, будущий командир музвзвода ненадолго расстроился своему невежеству касательно наименований причудливо изогнутых труб, однако объяснять курсантам названия медных осьминогов и не потребовалось. К вечеру набралось более сорока непризнанных гениев музыки, воодушевленных возможностью променять тяжкую солдатскую долю на высокое искусство. Преисполненный собственной значимости Гольдах проводил отбор кандидатов, опираясь исключительно на вдруг появившееся природное чутье, умноженное на личные симпатии к претендентам. Уже перед самым отбоем, запутавшись в количестве музыкантов, Лева отложил окончательное решение на другой день, получив от уже почти любимого капитана освобождение от всех видов работ и занятий до окончательного формирования военного оркестра. Еще недавно увядающий на глазах от безысходности бытия, курсант Гольдах расцвел на глазах и даже, временно подзабыв о голоде, широко улыбался полущербатым ртом. Ежевечерние письма любимой Аллочке и бабушке, еще вчера наполненные еврейской тоской, сменили тональность и стали радостно-оптимистичными, как будто наполнились нотами бравурного армейского марша, звучащего в Левиной душе.

К концу второго дня музыкальных смотрин состав был укомплектован с небольшим запасом, чтобы утром следующего дня выбрать лучших из достойных, проверив их профессионализм непосредственно в соприкосновении с инструментами. Конкурс прошел в тихом месте на окраине лагеря, в живописном овраге, как нельзя лучше подходящем для творческих импровизаций. Музыкальные отрывки, исполняемые претендентами на будущую спокойную жизнь, заглушали доносящиеся с соседнего поля команды на построение, крики и нестройный топот множества сапог. Левушка, так и не успевший изучить названия всех этих труб, альтов, теноров и баритонов, все равно со знанием дела вслушивался в звучание от каждого исполнителя. Наконец счастливчики в количестве тринадцати человек были отобраны. Ударная секция состояла из двух барабанщиков, тарелочника и здоровенного бойца, отобранного играть на огромном барабане-бочке. Это было больше, чем нужно, и Лева в недоумении застыл посредине поляны.

– А давайте что-нибудь сыграем, – предложил лысеющий курсант Леонид, который в институте вечно бегал по коридорам и исподтишка толкал виниловые пластинки. На смотринах он представился Гольдаху как профессиональный трубач и сейчас уверенно сжимал инструмент неестественно волосатой рукой. – Лев нам подыграет, и мы решим, кто лучше.

Ребята, коротко переговорив, заиграли старую мелодию «Битлов», на середине которой один из барабанщиков передал палочки Леве, и тот, багровый от страха и стыда, попытался простучать нехитрый мотив, попадая в такт. Через пару минут музыка смолкла и все понимающе переглянулись.

Слово опять взял Леонид:

– Друзья, я думаю, нет смысла объяснять, что Лев, мягко говоря, не очень умеет играть и по большому счету он здесь лишний. Но благодаря ему мы все здесь находимся, и было бы нечестно просто так выгонять его. Вчера мы забраковали один альт, потому что он слегка неисправен. Так вот, пусть Гольдах берет его, учится на нем играть, а мы пока прикроем пацана. Я предлагаю себя командиром музвзвода и по совместительству дирижером, поскольку имею два музыкальных образования и еще неплохо знаю нашего главного полковника.

Музыкально одаренные солдаты невнятно прогудели, что, мол, мы тут все не вчера в искусство погрузились, но с Леонидом в итоге согласились, поочередно пожали руку новому командиру и снисходительно похлопали по плечу мокрого от напряжения Гольдаха. Леве вручили сломанный альт, оказавшийся трубой небольшого размера, и он сжал его обеими руками, мысленно обожествляя блестевший на солнце инструмент.