Дыши мной

Подействовало. Джемма мгновение продолжала стоять покосившейся статуей, но всё-таки начала медленно опускаться. Иэн разжал пальцы, выпуская ногу. Всё еще держась за его плечо, Зайка села рядом, и их колени соприкоснулись. Одежда не пропускала тепло тел, но тепло всё равно стало. Джемма не отдёрнула ногу, молча потянулась к листам, сжала губы и принялась складывать еще одну стопку.

Видимо, единственное безопасное действие в её понимании.

Иэн уперся локтем в колено, лег подбородком на руку и всмотрелся в красивый профиль.

— Ну и кто тот мудак, который схлопнул твою вселенную?

Она сбилась с отработанного действия: лист с летящей чайкой выпал из пальцев. Но на этом всё. Она тут же подобрала его, положила на место, и всё продолжилось.

— Решил перевести стрелки?

Пусть так. Но об этом тоже можно поговорить.

— Это логичное продолжение начатого разговора, — Иэн пожал плечами. — Так кто?

— С моей вселенной всё в порядке.

Упрямая.

— Сейчас в порядке. А лет семь назад? Так и не расскажешь?

— Нечего рассказывать, — сухо пробормотала она, так и не повернувшись.

Рисунки как-то неожиданно закончились. Две аккуратные стопки, выросшие на ковре, лишили единственного безопасного занятия. Джемма упрямо уставилась в стену напротив, сцепила пальцы в замок и поджала губы. Задумалась? Сомневается? Одна короткая светлая прядь упала ей на глаза, но она даже не попыталась её смахнуть или сдуть с лица.

Он успел досчитать до десяти. Одиннадцать, двенадцать…

— Он брат моей бывшей школьной подружки, я была влюблена в него с тринадцати. Смотрела коровьими глазами, а он меня, конечно, не замечал.

Иэн не понял, как собственную грудь сдавило обручами. Обратил внимание только сейчас, когда обручи отпустили. Ровесник. По крайней мере, это был ровесник. И по согласию.

— Но всё-таки заметил, — Иэн машинально подался в сторону, поддел пальцами светлую чёлку и убрал Джемме за ухо.

— Пхах! — она невесело хохотнула. — Да, — на волосы, кажется, внимание так и не обратила. — Мой девятнадцатый день рождения проходил в кругу девчонок, и он приехал к Дане — своей сестре — забрать ключ от дома. Я была в чёрном мини-платье, мы сидели в пиццерии, и когда он вошел в зал, я как раз встала из-за стола, чтобы сделать дополнительный заказ, — Джемма хмыкнула. Её профиль, наконец, повернулся, а на губах появилась едкая ухмылка. — Он хорошо рассмотрел мой едва прикрытый зад.

Иэн конвульсивно сжал пальцы свободной руки. Почти до хруста.

— Мы сходили на несколько свиданий, которые заканчивались, как правило, где-то за холмами, на пустых пляжах или ночных парковках в тачке его папочки, — продолжила Джемма. — Я была наивной дурой, не знала правил игры. Думала, умру от счастья. А потом он сказал, что со мной было весело, но ему пора уезжать в Мюнхен, потому что, оказывается, он еще пару месяцев назад перевелся туда учиться. Это не было какой-то тайной, он был в курсе задолго до моего дня рождения и платья, просто не посчитал нужным рассказать.

Перед глазами поплыл красный туман. Иэн нервно прочесал волосы пальцами и потёр губы. Ублюдок. Маленький вшивый ублюдок.

— Он уехал до того, как ты узнала про Мию? — как можно более спокойно проговорил он.

Джемма безразлично повела плечом.

— Да. Я поняла, что беременна, после его отъезда, недели две спустя. Всё никак не могла сопоставить факты и понять, почему меня полощет по утрам, как после попойки.

— А сейчас он знает?

— Понятия не имею. Он добавил меня во все возможные чёрные списки, а я хорошо понимаю намёки, — она снова хмыкнула. — Хотя наивно попыталась донести информацию до его родителей, думала, может, им будет интересно. Но меня обвинили во лжи, назвали потаскухой, сказали, что их золотой мальчик не смог бы так поступить с девушкой. Он типа не такой. Ну а Дана приняла сторону семьи.

Семейка ублюдков. Память вдруг подбросила недавний эпизод. Растерянный мужчина с тележкой, спешащая к машине женщина, Джемма, заталкивающая в салон маленькую Зайку и дрожащая, как в лихорадке. Иэн нахмурился.

— Это же они были на парковке «Альди»?

Джемма издала грудной смешок.

— А ты умненький! — она иронично выгнула брови. — Не знаю, что им понадобилось. После родов я всё время боялась, что они могут заявиться в родительский дом и что-то потребовать. Готовилась послать их в ад, прокручивала в голове речь. Но тогда внучка их так и не заинтересовала, а потом мы переехали.

— А их мудак вернулся домой?

— Насколько я знаю, нет, — бросила Джемма, но тут же отмахнулась. — Я вообще давно ничего о них не слышала: у меня своя жизнь, им в ней не место. Фамилия моей дочери Хант, а в графе «отец» стоит прочерк. И у нас всё нормально. Так что… — она многозначительно замолчала. Но вдруг расцепила пальцы, уложила ладонь на его колено и ободряюще потерла: — Давай заканчивать с уборкой. Нужно решить, куда всё это деть.