Дзэн в японской культуре

«Стыдно признаться, но я никогда не занимался всерьез фехтованием», – отвечал проситель. «Уж не хотите ли вы меня одурачить! – вспылил Ягю. – Я ведь преподаю фехтование Его сиятельству, самому сёгуну, и мой глаз еще никогда меня не подводил».

«Мне очень жаль, если я чем-то задел вашу честь, но я и в самом деле ничего не понимаю в искусстве меча», – оправдывался гвардеец.

Столь решительное заявление заставило мастера на минуту задуматься, и наконец он сказал:

«Если вы это утверждаете, стало быть, так оно и есть. И все же я знаю, что в чем-то вы истинный мастер – не знаю только, в чем именно».

«Что ж, если вы настаиваете, я объясню, – согласился офицер. – Когда я был еще ребенком, мне пришла в голову мысль, что, как самурай, я не должен никогда и ни при каких обстоятельствах бояться смерти. Затем еще несколько лет я осмысливал проблему жизни и смерти до тех пор, пока эта проблема совершенно перестала меня волновать. Может быть, вы намекаете на нечто подобное?»

«Ну конечно! – воскликнул правитель Тадзимы. – Именно это я и имел в виду. Очень рад, что я не ошибся в своей оценке. Ведь сокровенная тайна владения мечом также заключена в преодолении страха смерти и избавлении от всяких мыслей о ней. Сотни учеников обучал я в этом духе, но никто из них не заслуживает высшего аттестата мастера фехтования. Вы же вовсе не нуждаетесь в технической подготовке, ибо вы уже законченный мастер».

Для каждого из нас отношение к смерти величайшая проблема, но еще более насущной становилась она для самурая – профессионального воина, проводившего жизнь в битвах, поскольку каждая схватка означала смерть для одного из участников. Во времена средневековья никто не мог заранее предсказать, когда настанет последний и решительный бой, так что самурай, достойный своего звания, должен был быть всегда наготове.

Дайдодзи Юдзан, писатель и воин XVII в., во вступлении к своему трактату «Начальные основы Бусидо» («Бусидо ёё хатто») пишет: «Ключевой и жизненно важной остается для самурая идея смерти, которую он должен лелеять в сознании день и ночь, ночь и день, от рассвета первого дня года до последних закатных минут дня последнего. Когда понятие это полностью тобой овладеет, ты сможешь выполнить свои обязанности в наивысшей и наилучшей степени: ты верен господину, почтителен к родителям и естественным образом избегаешь всех несчастий и бед. Тем самым ты не только способствуешь продлению срока своей жизни, но и еще более укрепляешь собственные честь и достоинство. Подумай, сколь непрочна жизнь, в особенности жизнь самурая. А если так, то каждый день жизни следует рассматривать как последний и посвящать его неукоснительному выполнению долга. Не давай мыслям о долгой жизни завладеть тобою, иначе погрязнешь в легкомысленных утехах и окончишь дни свои в позорном бесчестьи. Вот почему Масасигэ, как гласит предание, завещал своему сыну Масацурё никогда не расставаться с мыслью о смерти».

Автор «Начальных основ» верно сформулировал те представления, которые безотчетно присутствовали в подсознании любого самурая. Сознание близости смерти, с одной стороны, заставляет мысль преодолевать ограничения, связанные с бренностью жизни, а с другой – постоянно будоражит ее, побуждая серьезно воспринимать повседневность. Таким образом, трезвомыслящий самурай, чтобы естественным образом освоиться с идеей смерти, должен был обратиться к Дзэн-буддизму. Предложенная дзэнской доктриной возможность решить эту проблему, не прибегая ни к книжной учености, ни к специальной моральной подготовке, ни к ритуальной практике, представляла большой соблазн для сравнительно неискушенного ума самурая. Просматривается некая логическая связь между общими психологическими установками и конкретным практическим учением Дзэн.

Далее мы читаем в «Хагакурэ»: «Бусидо означает определившуюся волю к смерти. Когда стоишь на распутье, без колебаний выбирай путь, ведущий к смерти. Здесь не нужны никакие особые основания, кроме того, что дух твой тем самым приводится в полную готовность для дела. Некоторые могут возразить, что, если умрешь, не достигнув цели, такая смерть будет бессмысленной, собачьей смертью. Но когда стоишь на распутье, не следует строить планы, как достичь цели. Все мы предпочитаем жизнь смерти, и в любых планах предпочтение наше будет отдано жизни, а не смерти. Если же при этом цели не достигнешь и останешься в живых, тебя сочтут трусом. Это важное соображение. Если погибнешь, не достигнув цели, может быть, и впрямь умрешь, как собака, совершив безумство, но по крайней мере такое деянье не запятнает твоей чести. В Бусидо честь превыше всего. Потому пусть утром и вечером в сердце и разуме твоем будет живо запечатлена мысль о смерти. Когда укрепится твоя решимость принять смерть в любой момент, ты станешь законченным мастером Бусидо, жизнь твоя будет безукоризненна и долг будет выполнен до конца».

Комментатор добавляет к приведенным рассуждениям пятистишие Цукахара Бокудэна (1490–1572), одного из крупнейших средневековых мастеров меча: