Дзэн в японской культуре

«Что ж, ты и впрямь стал настоящим мастером», – сказал Бокудэн старшему сыну и преподнес ему драгоценный меч. «Тебе, сынок, надо еще усердно тренироваться», – заметил он среднему. «А ты, – обратился престарелый виртуоз к младшему сыну, – позоришь нашу семью!»

Такэда Сингэн (1521–1573) и Уэсуги Кэнсин (1530–1578), выдающиеся полководцы средневековой Японии, жили в период постоянных гражданских войн, в так называемую эпоху враждующих княжеств. Имена обоих военачальников часто упоминаются вместе, поскольку их владения – у одного в северной, у другого в центральной части острова Хонсю – имели общие границы, что побуждало грозных даймё к упорной борьбе за приоритет. Князья были достойными соперниками: храбрые воины и мудрые правители, оба они к тому же исповедовали учение Дзэн.

Однажды провинцию Каи, наследственный удел Такэды Сингэна, постиг «соляной голод». Жители Каи, окруженной со всех сторон горами, испокон веков завозили соль из южных провинций, с Тихоокеанского побережья. Когда у Сингэна испортились отношения с князьями южных провинций, те решили организовать соляную блокаду противника. Узнав об этом, Кэнсин, правитель края Этиго, пришел в ярость от подобного трусливого коварства. Он полагал, что истинным самураям пристало сражаться лишь с оружием в руках на поле боя. Написав письмо Сингэну, он предложил доставить в Каи нужное количество соли из своих владений. Благородное предложение было принято и по достоинству оценено.

Как сообщают хроники, в кровопролитном бою при Каванакадзима Кэнсин, видя, что его армия не может добиться успеха, потерял терпение и решил самолично способствовать решительному перелому. С небольшим отрядом всадников он прорвался в лагерь Сингэна. Соперник спокойно сидел на складном полевом стуле в окружении малочисленной свиты. Кэнсин направил коня прямо к вражеской ставке и, опуская меч на голову Сингэна, задал типичный дзэнский вопрос: «Ну, что ты скажешь в такой момент?» Сингэн и бровью не повел. «Снежинка на раскаленном очаге», – отвечал он, уверенно отражая смертельный удар круглым железным веером. Может быть, в действительности и не было этого характерного ситуативного дзэнского диалога-мондо, но вся история замечательно иллюстрирует дзэнский подход к жизни двух отважных бритоголовых воителей.

А вот как встретился князь Датэ Масамунэ со своим дзэнским наставником. Масамунэ, прославившийся, в частности, стихами о горе Фудзи, был усердным ревнителем и пропагандистом Дзэн-буддизма. Однажды он задумал пригласить нового настоятеля для фамильного дзэнского храма, где покоились предки рода Датэ. Ему порекомендовали некоего монаха из глухого провинциального прихода. Желая проверить достоинства кандидата на столь ответственный пост, Масамунэ пригласил монаха в свою резиденцию, в замок города Сэндай.

Рин-ан – таково было имя монаха – принял приглашение и в назначенный день явился в замок. Его проводили в княжеские покои и оставили одного. Рин-ан, которому было сказано, что князь ожидает в одной из ближайших комнат, миновал длинный коридор и открыл дверь, но в помещении никого не было. Пройдя через комнату, он отодвинул сдвижную перегородку и попал в другую комнату, где снова никого не оказалось.

С некоторым удивлением он пошел дальше, отодвинул еще одну перегородку – и тут перед ним предстал грозный хозяин замка с занесенным мечом. «Что скажешь в этот миг между жизнью и смертью?» – вопросил он. Монах, нисколько не испугавшись столь странного приветствия, не стал терять времени. Нырнув под руку Масамунэ, он крепко обхватил его за талию и хорошенько встряхнул. Ошеломленный повелитель северо-восточной Японии воскликнул: «Опасные шутки ты шутишь!» «Ох уж эта ваша гордыня!» – отвечал монах, ослабляя мертвую хватку.

В те давние времена подобные встречи между воинственными даймё и дзэнскими монахами, которые таким образом как бы подвергались тесту на понимание сути Дзэн и усвоение практики Дхьяны, случались довольно часто. Люди, избравшие своей профессией войну, должны были быть готовы встретить смерть в любой момент, даже в предположительно мирной повседневной жизни, а для этого требовалась не схоластическая, но вполне объективная практическая подготовка. Им не нужны были ни философия, ни религия сами по себе – только практическое руководство, безусловно годное для любой ситуации. Дзэн – вот в чем они нуждались.