Дзэн в японской культуре

Даосизм, направление китайской религиозно-философской мысли, конкурировавшее с буддизмом, со временем оказался погребенным под толстым слоем народных верований и суеверий. В нем не оставалось никаких духовных и интеллектуальных сил, способных влить свежую струю в застойные воды конфуцианства. Если бы в эпоху Тан глубины китайской национальной психологии не были взбудоражены Дзэн-буддизмом, сунские мыслители, вероятно, никогда не создали бы своих учений, воскрешающих философию древности, реконструирующих ее и задающих ей новый импульс. Почти все выдающиеся умы эпохи Сун хотя бы раз в жизни находили прибежище в каком-нибудь дзэнском монастыре. Независимо от того, удавалось ли им достигнуть Прозрения или нет, там, за стенами обители, они вновь и вновь обращались к изучению философии, рожденной на китайской земле. Вся сунская философия является плодом их духовных исканий. Порицая ортодоксальный буддизм и буддийский способ мышления, они обильно черпали знание из индийских источников, представленных в более доступной форме доктриной Дзэн.

В то же время и сами дзэнские монахи усердно изучали основы конфуцианства, без которого они, будучи по рождению китайцами, просто не могли обойтись. Вся разница между учеными-конфуцианцами и дзэнскими мастерами сводилась к тому, что первые отталкивались во всех своих построениях от родной почвы, придерживаясь древнего китайского учения, а вторые исповедовали буддистскую доктрину, хотя при этом заимствовали различные конфуцианские понятия и зачастую пользовались в своих сочинениях конфуцианской терминологией. Дифференцировались эти два типа философского мышления скорее смысловой нагрузкой на тот или иной аспект. Дзэнские монахи толковали конфуцианские тексты в «индийской манере», то есть в идеалистическом ключе, и были готовы давать комментарии к буддистской литературе с позиций конфуцианства.

В Японию конфуцианство проникло одновременно с Дзэн-буддизмом благодаря усилиям тех же монахов, прибывших из Китая. Так же действовали и японские монахи, отправлявшиеся в Срединное царство изучать Дзэн. Возвращаясь на родину, они привозили не только дзэнские трактаты, но и произведения конфуцианской классики, а заодно и труды даосских патриархов. Во время пребывания в Китае они обычно получали знания от дзэнско-конфуцианских наставников, которые посвящали учеников в тонкости обоих учений. Особенно богата такими разносторонними мастерами была империя Южная Сун.

Не буду вдаваться в подробности взаимоотношений между Дзэн-буддизмом и конфуцианством, равно как и между Дзэн-буддизмом и даосизмом в Китае. Достаточно сказать, что Дзэн явился, по существу, китайским способом восприятия и воспроизведения индийской мысли, представленной буддизмом. Таким образом, Дзэн, успешно развивавшийся в эпоху Тан и достигший расцвета в правление Сун, не мог быть не чем иным, как отражением истинно китайского менталитета (под которым я подразумеваю прежде всего неизменную практичность и нравственность). Учитывая вышеизложенное, можно было легко предположить, что Дзэн в Китае примет конфуцианскую окраску. Однако следует иметь в виду, что поначалу, на заре истории Дзэн, весь строй его философии был буддистским, то есть индийским, что не характерно для традиционных китайских учений, в частности конфуцианства. Позднее, при династиях Тан и Сун, ученые-конфуцианцы сознательно или бессознательно вводили элементы Дзэн-буддизма в свою систему. Иначе говоря, Дзэн воспринял от конфуцианства практическую направленность учения, между тем как конфуцианство, пусть порой опосредованно, позаимствовало из Дзэн-буддизма идущую от индийцев приверженность к отвлеченным размышлениям и в конце концов пришло к созданию обширной метафизической базы для доктрины Кун-цзы (Конфуция) и его последователей. Сунские философы особенно подчеркивали важность изучения канонического Четверокнижия, которое давало им обильный материал для построения новой системы. Тем самым они прокладывали путь к сближению между Дзэн-буддизмом и конфуцианством.

Ревностные буддисты по убеждениям, дзэнские монахи становились одновременно и пропагандистами конфуцианства. Строго говоря, Дзэн вообще не располагает собственной философией. Стержнем всего учения служит интуитивный опыт, а интеллектуальное изложение этого опыта может быть оформлено в любой философской системе, вовсе не обязательно буддистской. Если дзэнские мастера по каким-либо причинам находили это целесообразным, они вполне могли создать собственную школу, расходящуюся с традиционной интерпретацией доктрины. Итак, дзэн-буддисты могли быть и конфуцианцами, и приверженцами даосизма или даже синтоизма.

Впрочем, дзэнский опыт поддается объяснению и в категориях западной философии.