Джаннат в тени мечей (СИ)

Он не заметил, как уснул прямо на кухне, в том же полулежащем положении, сгорбившись над столом. Под головой у него лежала подушка, похожая на те, что были в гостиной, а на плечах покоилось одеяло. Альтаир, ещё не проснувшись до конца, приподнялся, но из-за стола не вышел. В доме царила всё та же тишина, как и после ухода Хавсы. Наверное, она всё-таки вернулась и не решилась его разбудить. Бесшумно поднявшись на ноги, он потянулся, стараясь избавиться от накатившей сонливости. Всё тело у него занемело, ноги стали ватными, и это ощущение он мог назвать разве что «терпким», и никак иначе. В тишине, не нарушаемой даже шумом с улицы, не раздавалось ни звука.

— Чёрт, — шипящий возглас, полный искренней злобы, раздался подобно грому среди ясного неба. Определив источник звука, Альтаир зашёл в гостиную и увидел Малика, вооружившегося ниткой и иглой. Он хмурился настолько раздражённо, насколько вообще мог, пытаясь сшить ремень.

— А, это ты, — Малик поспешно приобрёл наиспокойнейший вид, снова приготовившись к бессловесному сопротивлению. — Как спалось?

Альтаир задумчиво хмыкнул, уловив в его словах ноту издёвки. Его разум, ещё не проснувшийся, напряжённо работал над каждым словом собеседника.

— А где Хавса? — Малик в ответ сдавленно фыркнул.

— Да чего ты заладил? — он вернулся к работе над ремнём. — Её в доме с самого утра не было, она к отцу ушла.

Альтаир сел рядом с собеседником, оперевшись локтями на маленький круглый столик перед собой, и положил голову на руки.

— То есть? — переспросил Альтаир, выгнув одну бровь.

— Можешь не благодарить, — огрызнулся Малик, не сводя взгляда с ремня. — Останься на твоём лице узор стола, мне пришлось бы притвориться, что ты ручной медведь.

Альтаир сразу же фыркнул в ответ.

— И на том спасибо, — он скрестил руки на груди, устало вздохнув.

— Я сегодня на рынок ходил, — непринуждённо начал Малик. — Слышал, что Дахи так никто и не видел. Ни в городе, ни за его пределами. Даже лошадь осталась, я проверял.

Альтаир сразу же пожалел, что не удосужился надеть что-то с капюшоном: он прекрасно помнил, что большинство его мыслей мгновенно отражается на лице, и Малик это наверняка помнил. Альтаир молчал, изо всех сил стараясь не выдать собственное волнение.

— Странно как-то, — вздохнул Малик, заканчивая шить. — Думаю, бесполезно его ждать.

Альтаир опустил взгляд, рассматривая простенький разноцветный узор на подушках: цветы и птицы, ничего особенного.

— Наверно, ты прав, — ровным тоном ответил Альтаир, когда молчать было бы уже просто невежливо.

— Саййидна, скорее всего, ждёт пока мы отчитаемся, — Малик положил ремень на стол, но всё ещё держал иглу с нитью. По тому, как он перебирал в пальцах нить, отчётливо просматривалась его тревога.

— Ты говорил, что мы подождём три дня, — поспешно напомнил собеседнику Альтаир, хмурясь. — Ещё ни дня не прошло.

— Я знаю, почему ты так хочешь подождать, — Малик недовольно оскалился. — Тянешь время, чтоб с Хавсой видеться. Ты понимаешь, что тебя за такое убить могут?

Альтаир замолчал и отвёл взгляд в сторону, потому что Малик был всецело прав. У него не было ничего, чем можно увести разговор в сторону, а уж тем более не было слов, которыми можно достойно ответить.

— Понимаю, — кивнул Альтаир, всё так же смотря в сторону. — И всё же, ты говорил, что мы подождём три дня.

— Говорил, — согласно кивнул Малик. Он замолчал, после чего снова поднял взгляд на собеседника. — Ладно, но помни, что мы всё равно уедем в Иерусалим.

— Ты ведь знаешь, что из-за случая в церкви стража переполошилась? — возразил Альтаир. — Опасно вот так идти по улицам, надеясь, что никто нас не узнает.

— Аллах с теми, кто терпелив, — обречённо вздохнул Малик, скрестив руки на груди. — Есть сотни вариантов, в которых не придётся попадаться страже на глаза.

— Ладно, по окончанию трёх дней ты мне их предоставишь, — ухмыльнулся Альтаир, потягиваясь.

Малик ничего ему не ответил, и они не разговаривали до тех пор, пока не пришла Хавса. Она выглядела уставшей, немного менее жизнеутверждающей, чем утром, но всё равно в её движениях выдавалась утомлённость. Коротко переговорив с каждым, девочка ушла на кухню — видимо, готовить что-то на поздний обед. Малик сразу же ушёл куда-то, а Альтаир снова вернулся на кухню, где до этого просидел всё утро.