Джейн Доу

Не повезло. Это Стивен вмешивается, чтобы испортить мой прекрасный день. Я вздыхаю при виде его имени, но, честно говоря, хорошо, что это не Люк. Я знаю себя, и, если он будет слишком нетерпеливым, я больше не захочу его. Тем не менее, я немного разочарована. И я разочаровываюсь еще больше, когда открываю сообщение.

Стивен: Ты готова поехать завтра в церковь?

Наименее возбуждающие слова, которые я когда-либо читала. Слава богу, он не видит моего лица.

Я: В вашей церкви? У меня нет машины.

Стивен: Я заеду за тобой. В восемь утра.

Это именно то, что мне было нужно, но я очень раздражена, ведь он вмешался в то, чего я хочу. Если бы не еще один раунд с Люком, я могла бы, по крайней мере, забрать свою кошку. Но приют не откроется до полудня, а поход в церковь со Стивеном — огромный шаг в правильном направлении.

Я не согласилась сразу же на секс с ним, так что, возможно, я достойна большего. Поход в церковь сблизит нас, и мне нужно, чтобы мы стали ближе.

Я закатываю глаза, когда набираю ему сообщение и отправляю улыбающийся смайлик.

Я: Было бы замечательно! Не могу дождаться!

И это так. Теперь, когда я отбросила свои более непосредственные импульсы, я взволнована.

Не могу дождаться встречи с его семьей. Его друзьями. Искупаться в его самых священных верованиях. Завтра он будет в своей стихии, и я не понаслышке узнаю, чем дорожит Стивен Хепсворт.

Тогда я придумаю, как отнять у него все это.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Сначала я не обратила внимания на ее нового бойфренда. Мэг всегда была без ума от новых парней. Я просто спросила, как у них обстоят дела в постели, и на этом все.

Она, в конце концов, все равно вышла бы замуж, и для меня не имело значения, кто станет ее супругом, если он сделает так, что моя мечта о будущей семье Мэг сбудется. Чем скорее она вышла бы замуж и нарожала детей, тем скорее я бы вообразить, что тоже являюсь частью семьи.

Мэг встречалась с новым парнем три месяца. Это был стремительный роман, они уже говорили о браке, но потом расстались. Я едва обратила на это внимание. Он высказал ей, что она незрелая и неуравновешенная. В ответ я сообщила ей, что он подлый и убогий. Так и было.

Когда неделю спустя они снова сошлись, я сказала: «Лишь бы он был хорош в постели». Она рассмеялась. Мэг была так счастлива.

Прошел месяц, и она позвонила мне, рыдая. Ее парень сказал, что никогда не будет с ней иметь детей, потому что она будет ужасной, никчемной матерью. Я честно не понимала ее слез, потому что это было нелепое оскорбление. Мэг не была ни ужасной, ни никчемной.

Возможно, она была немного ветреной и слишком доверчивой, но Мэг прекрасно обращалась с детьми. Заботливая, добрая, всегда готовая поддержать в трудную минуту. Но каким-то образом она поверила в его чушь, потому что не смотря на степень по английскому, она продолжала работать официанткой и иногда слишком много пила в клубах.

— Он мудак, — сказала я. — Радуйся, что поняла это сейчас, и уходи.

Для меня это показалось достаточно очевидным.

Еще через месяц он попросил ее переехать к нему. Она согласилась.

Конечно же, это был секрет. Он хотел, чтобы она всегда была под рукой и доступна двадцать четыре часа в сутки, но он не хотел, чтобы его семья или церковь знали, что он живет во грехе. Я имею в виду, что в любом случае, во всем была виновата Мэг, так ведь получается?

Я сказала ей по телефону, что она глупая. Я действительно ей так и сказала:

— Не будь глупой. Твой бойфренд мудак.

Но Мэг утверждала, что он отличный парень, и что я должна радоваться за нее, а потом придумала какой-то предлог, чтобы повесить трубку.

Мы не разговаривали три недели. В тайне я почувствовала облегчение, когда она позвонила, снова всхлипывая, и сказала, что он выгнал ее. Она оказалась бездомной и убитой горем, а все, о чем я могла думать, это: «Слава богу, что все кончено».

Но ничего не было кончено. Ни в коем случае. Стивен Хепсворт нашел горячую девушку, которая терпела его издевательства, и он только вошел во вкус.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Сегодня мое цветастое платье застегнуто на все пуговицы, а грудь прикрыта кардиганом. Этот день не для того, чтобы соблазнять Стивена; сегодня я буду наблюдать и учиться.

Он приезжает в восемь, и, хотя я уже полностью готова, спрашиваю, может ли он подождать в коридоре минуточку; затем закрываю дверь и лихорадочно бегаю по квартире, будто опаздываю. Спустя три минуты я врываюсь, распахивая дверь, и несколько раз извиняюсь, что задержалась.

— Мне очень жаль. Я переводила будильник слишком много раз!

— Никогда этого не делай, — приказывает он. — Иначе подобное сигнализирует твоему мозгу, что звонок — лишь предлог, чтобы поспать подольше. Вот почему ты не могла проснуться.

— Умно.

— Поехали. Мы уже опаздываем.

— Мне так жаль! — чирикаю я, спускаясь за ним по лестнице.