Джейн Доу

Сейчас восемь часов и пять минут, и я предполагаю, что Иисус никого не ждет.

Пока едем в церковь, мы разговариваем о погоде и городе. Стивену, естественно, не нравится мой район. И еще он уверяет меня, что однажды я смогу добиться большего, если постараюсь.

— Тебе придется найти работу получше, чем ввод данных. Чем ты занималась до этого?

— Разным. Моя последняя работа — секретарша в бухгалтерской фирме, но мой... мой бывший работал там бухгалтером.

— Значит, ты не могла остаться?

Я пожимаю плечами и слегка съеживаюсь в кресле автомобиля.

— Он был ревнивым. Вечно обвинял меня в том, что я флиртую с другими мужчинами из офиса.

— А ты флиртовала?

— Нет!

— Эй, я просто спросил. Иногда женщины могут флиртовать даже сами этого не осознавая.

Вместо того чтобы объяснить ему, что ревность глубоко пускает корни из-за чувства неполноценности, надуваю губы.

— Я дружелюбна со всеми, независимо от пола. Это было сутью моей работы.

Стивен похлопывает меня по руке.

— Я знаю, но иногда мужчины просто не понимают этого. Ты должна быть более осторожна.

— Знаю. И я осторожна.

В конце концов, все знают, что именно женщины ответственны за то, как ведут себя мужчины. Если мы не будем осторожны, они решат взять то, что захотят. Они ничего не могут поделать с собой. Но почему-то только у меня психологическое расстройство.

Мы добираемся до церкви в 8:35, так что, думаю, безответственный перевод стрелки, который я делала, не все испортил. Служба не начнется раньше девяти, но как у дьякона, у Стивена есть обязанности.

— Я познакомлю тебя с отцом после службы. Сейчас он уже заканчивает проповедь. Справишься сама?

Пока что я еще не вспыхнула синим пламенем, поэтому уверяю его, что со мной все будет в порядке, и он оставляет меня бродить по огромному церковному залу. На скамьях уже собралось много людей, в основном пожилые пары, которым не нужно беспокоиться о развлечении маленьких детей во время службы.

Внутренняя облицовка церкви современная и глянцевая, а декор больше чем просто намек на роскошь. Аналой из резного дерева, выкрашенного в золотой цвет, а за ним — гигантское витражное окно, поднимающееся к небу. Окно представляет собой прекрасную сцену поклоняющихся в ярких одеждах, собравшихся вокруг холма, чтобы послушать речь Спасителя. Иисус стоит над всеми нами, раскинув руки, как будто в жесте приветствия, но больше это похоже на открытое приглашение к поклонению.

На случай, если неясно, я не верующая.

Там, где я выросла, все верили в бога. Все поклонялись Иисусу. И все они были бедными, несчастными и страдали. Люди теряли работу, детей и достоинство, но после этого молились только усерднее. Я узнаю мошенника, когда вижу его.

Но людям здесь есть за что быть благодарными. Я замечаю очень дорогую сумку Louis Vuitton, стоящую рядом с женщиной, которая сидит на краю скамьи. Она пришла сюда рано, но вместо того, чтобы пересесть на середину скамьи, она заставляет всех перешагивать через нее и ее дорогую сумочку. Женщина хочет, чтобы все видели ее и завидовали или хотя бы ревновали к тому, что она лучше них.

Если бы я не была здесь, чтобы притворятся спокойной и невинной, я бы сидела позади нее и ждала, пока она отвлечется. Когда она бы встала, чтобы подойти к старой подруге, я сняла бы ее сумочку со скамьи и пронесла по проходу. Отнесла бы ее в уборную. Поставила бы на пол кабинки, как будто женщина сама ходила в туалет, и оставила бы ее там.

Через несколько минут женщина начала бы лихорадочно искать свою очень важную сумочку. Она была бы в ярости. Прервала бы службу. Заплакала бы. После этого, она обвинила бы своих благочестивых соседей в краже ее драгоценной сумки. В конце концов, кто-нибудь нашел бы пропавшую вещь в туалете, и все содержимое осталось бы нетронутым. Сумочка будет возвращена, но никто никогда не забудет отвратительного поведения ее хозяйки. Какая нормальная женщина забудет свою сумочку в уборной, а потом начнет обвинять других в ее краже?

Я ухмыляюсь от удовольствия, что могла бы причинить вред этой даме. Но, увы, я здесь не для того, чтобы рисковать. Не сегодня.

Несколько человек замечают мою радостную улыбку и тепло приветствуют меня. Я, очевидно, воодушевлена.

Приходит все больше народа, так что я сажусь в десятом ряду и устраиваюсь поудобнее. Стивен, похоже, выполняет свои обязанности, потому что выходит из боковой двери и садится на переднюю скамью, где сидят несколько мужчин в костюмах. Я вижу, как он бросает взгляд на другой конец скамьи, где неподвижно сидит женщина в ярко-малиновом костюме. Светлые локоны падают ей на спину.

Она не возвращает Стивену взгляд, смотрит прямо перед собой. Женщина рядом наблюдает за ней. Время от времени кто-нибудь подходит, чтобы поздороваться и пожать руку. Я почти уверена, что она жена пастора.

Гигантская волна красного цвета наполняет комнату. Женщины и мужчины в алых атласных одеяниях полностью занимают пространство за трибуной. Все встают.