Dzheyn Eyr

He and I were the only occupants of the parlour: Diana was practising her music in the drawing-room, Mary was gardening—it was a very fine May day, clear, sunny, and breezy.	Мы были с ним одни; Диана занималась музыкой в гостиной.Мери возилась в саду, - был чудесный майский день, ясный, солнечный, с легким ветерком.
My companion expressed no surprise at this emotion, nor did he question me as to its cause; he only said—	Сент-Джон не выказал удивления поповоду моих слез и даже не спросил меня опричине, он только сказал:
“We will wait a few minutes, Jane, till you are more composed.”	- Мы подождем несколько минут, Джен, покамест вы не успокоитесь.
And while I smothered the paroxysm with all haste, he sat calm and patient, leaning on his desk, and looking like a physician watching with the eye of science an expected and fully understood crisis in a patient’s malady.	И между тем как я старалась изо всех сил подавить этот приступ горя, онсидел, опершись на стол, безмолвно и терпеливо, напоминая врача, наблюдающего пытливыми очами заранее им предусмотренный и вполне понятный ему кризис в течении болезни его пациента.
Having stifled my sobs, wiped my eyes, and muttered something about not being very well that morning, I resumed my task, and succeeded in completing it.	Подавив рыдания, я отерла глаза, пробормотав, что плохо себя чувствую сегодня. Я продолжала свои занятия, и урок прошел, как обычно.
St. John put away my books and his, locked his desk, and said—	Сент-Джон убрал книги, запер стол и сказал:
“Now, Jane, you shall take a walk; and with me.”	- А теперь, Джен, вы пойдете со мной гулять.
“I will call Diana and Mary.”	- Я позову Диану и Мери.
“No; I want only one companion this morning, and that must be you.Put on your things; go out by the kitchen-door: take the road towards the head of Marsh Glen: I will join you in a moment.”	- Нет.Сегодня утром мне нужна только одна спутница, и этой спутницейбудете вы; оденьтесь и выходите через черный ход; идите по дороге к вершине Марш-Глен; я догоню вас через минуту.
I know no medium: I never in my life have known any medium in my dealings with positive, hard characters, antagonistic to my own, between absolute submission and determined revolt.	Я не знаю ни в чем середины; и никогда в своих отношениях с людьмиболее властными и твердыми, наделенными характером, противоположным моему, я не могла найти середины между полной покорностью и решительным бунтом.
I have always faithfully observed the one, up to the very moment of bursting, sometimes with volcanic vehemence, into the other; and as neither present circumstances warranted, nor my present mood inclined me to mutiny, I observed careful obedience to St. John’s directions; and in ten minutes I was treading the wild track of the glen, side by side with him.	Явсегда честно повиновалась до той минуты, когда во мне происходил взрыв протеста, иной раз прямо с вулканической силой; но так как в данном случаени обстоятельства, ни мое душевное состояние не побуждали меня к бунту, япокорно выполнила приказание Сент-Джона и через десять минут уже шагала рядом с ним по глухой тропе.
The breeze was from the west: it came over the hills, sweet with scents of heath and rush; the sky was of stainless blue; the stream descending the ravine, swelled with past spring rains, poured along plentiful and clear, catching golden gleams from the sun, and sapphire tints from the firmament.	С запада дул ветерок: он проносился над холмами, напоенный сладкимблагоуханием вереска и камыша; небо былобезоблачно синее, река, вздувшаясяот весенних дождей, неслась вниз по лощине,полноводная и прозрачная, тоотражая золотые лучи солнца, то сапфирнуюсиневу неба.