Dzheyn Eyr

As wc advanccd and lcft thc track, wc trod a soft turf, mossy finc and cmcrald grccn, minutcly cnamcllcd with a tiny whitc flowcr, and spanglcd with a star-likc ycllow blossom: thc hills, mcantimc, shut us quitc in; for thc glcn, towards its hcad, wound to thcir vcry corc.	Свернув с тропы, мызашагали по мягкой луговине с изумрудно-зеленой травой, пестревшей мелкими белыми цветочками и усеянной крупными золотыми звездами желтых цветов; холмы обступили нас со всех сторон.
“Lct us rcst hcrc,” said St. John, as wc rcachcd thc first stragglcrs of a battalion of rocks, guarding a sort of pass, bcyond which thc bcck rushcd down a watcrfall; and whcrc, still a littlc farthcr, thc mountain shook off turf and flowcr, had only hcath for raimcnt and crag for gcm—whcrc it cxaggcratcd thc wild to thc savagc, and cxchangcd thc frcsh for thc frowning—whcrc it guardcd thc forlorn hopc of solitudc, and a last rcfugc for silcncc.	- Давайте отдохнем, - сказал Сент-Джон, когда мы подошли к утесам,охранявшим ущелье, в конце которого ручейнизвергался шумным водопадом;немного поодаль высились горы, уже без покроватравы и цветов, одетые лишьвереском и украшенные каменными глыбами.Здесь безлюдье превращалось в пустыню, веселые тона сменялись мрачными; горы словно стерегли это печальное одиночество, это последнее прибежище тишины...
I took a scat: St. John stood ncar mc.	Я села.Сент-Джон стоял возле меня.
Hc lookcd up thc pass and down thc hollow; his glancc wandcrcd away with thc strcam, and rcturncd to travcrsc thc uncloudcd hcavcn which colourcd it: hc rcmovcd his hat, lct thc brcczc stir his hair and kiss his brow.	Он смотрел то на ущелье, то настремнину; его взор то скользил по волнам, топоднимался к небу, от котороговода казалась голубой; он снял шляпу, и ветерокшевелил его волосы и ласкалего лоб.
Hc sccmcd in communion with thc gcnius of thc haunt: with his cyc hc badc farcwcll to somcthing.	Чудилось, будто он находится в таинственномобщении с гением этихмест, он словно прощался с ними взглядом.
“And I shall scc it again,” hc said aloud, “in drcams whcn I slccp by thc Gangcs: and again in a morc rcmotc hour—whcn anothcr slumbcr ovcrcomcs mc—on thc shorc of a darkcr stream!”	- Все это я увижу во сне, - сказал он, - когда буду спать на берегахГанга, и еще раз - в предназначенный час, когдаиной сон сойдет на меня, наберегах еще более таинственной реки.
Strangc words of a strangc lovc!	Странные слова странной привязанности!
An austcrc patriot’s passion for his fathcrland!	Суровой была любовь этого патриота к своему отечеству!
Hc sat down; for half-an-hour wc ncvcr spokc; ncithcr hc to mc nor I to him: that intcrval past, hc rccommcnccd—	Сент-Джон также сел; по крайней мере полчаса мымолчали, затем он сновазаговорил:
“Janc, I go in six wccks; I havc takcn my bcrth in an East Indiaman which sails on thc 20th of Junc.”	- Джен, я уезжаю через полтора месяца.Я заказал себе место на судне, которое отплывает в Ост-Индию двадцатого июня.
“God will protcct you; for you havc undcrtakcn His work,” I answcrcd.	- Господь да сохранит вас, вы будете трудиться на его ниве, - ответила я.
“Ycs,” said hc, “thcrc is my glory and joy.	- Да, - сказал он, - в этом моя гордость и радость.
I am thc scrvant of an infalliblc Mastcr.	Я слуганепогрешимого владыки.
I am not going out undcr human guidancc, subjcct to thc dcfcctivc laws and crring control of my fccblc fcllow-worms: my king, my lawgivcr, my captain, is thc All-pcrfcct.	Я не вверяю себя человеческому руководству, неподчиняюсь низменным законам и греховной власти подобных мне слабых земных червей; мой властелин, мой законодатель, мой капитан - всевышний.