Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Разумеется, Блэр не упоминал эту книгу, да и его индийским слушателям явно не очень были интересны взгляды какого-то итальянского эмигранта. Цель состояла в другом - во-первых, «реабилитироваться» в глазах тех, кто считал, что Эрик «пошел на службу к империалистическим властям», а во-вторых, обратить внимание на Силоне и через это на антитоталитарную художественную литературу.

После инцидента с представлением произведений Силоне цензурное наблюдение за Оруэллом резко усилилось. Один за другим накладывались запреты на его передачи, причем делалось это и из-за предлагаемой тематики, и в связи с политическим обликом лиц, которых он приглашал. Оруэлл, как мог, пытался отстаивать свою позицию, но почти во всех случаях оказывался бессильным перед бюрократами. Максимум, чего ему удавалось добиться, -выплаты гонораров тем, кого он приглашал, но кто был отвергнут цензурой и начальством. Самого Оруэлла на радио не раз обвиняли в том, что он не проявляет должного уважения к руководству и не обладает «дисциплиной, соответствующей такой организации», как Би-би-си⁶³¹.

Оруэлла больше всего раздражала не предварительная цензура передач. С цензором так или иначе можно было договориться. Много хуже была ситуация с цензорами, сидящими у выключателя, с теми, кто присутствовал на передаче и мог в любой момент отключить микрофон, если считал, что выступавший произносит что-то недозволенное. В этих случаях дискуссии оказывались бессмысленными, тем более что, если уж такая ситуация возникала, изменить ничего было нельзя: микрофон уже был выключен. Обо всем этом стало известно лишь позже, когда на свет появился сборник документов и материалов, посвященных работе Оруэлла на Би-би-си⁶³².

Непосредственным начальником Оруэлла на радио был Зульфикар Бохари, с которым у Оруэлла были в об-щем-то неплохие отношения и на котором известный писатель обычно вымещал свое раздражение, считая, что тот должным образом не препятствует цензурным рогаткам. Когда вышла книга Лайонела Филдена - одного из британских администраторов, работавших в Индии в должности контролера Всеиндийской радиокомпании - «Разорение моего соседа» (Beggar My Neighbour)⁶³³, в которой, несмотря на название, идеализировалось британское управление в колонии, Оруэлл пожелал написать на нее рецензию. Книга посвящалась Бохари, и, раскритиковав ее, Оруэлл уязвил своего к тому времени бывшего босса⁶³⁴. Смысла в этой выходке было немного, тем более что уже в 1942 году непосредственным руководителем Оруэлла вместо Бохари стал Норман Коллинс, в прошлом один из ближайших помощников Голланца.

Поначалу известие об этом было воспринято Оруэллом как хорошее предзнаменование - он надеялся, что Коллинс, принадлежавший к левому лагерю, станет его союзником. Но случилось прямо противоположное. Стремясь выслужиться, Коллинс стал ставить Оруэллу палки в колеса и писать рапорты, которые иначе как доносы назвать было трудно. В одном из них сообщалось, что Оруэлл ведет себя «слишком независимо для данной организации» и что он должен изменить манеру своего поведения⁶³⁵.

Оруэлл обладал большей свободой, чем другие сотрудники Би-би-си⁶³⁶. Тем не менее это была не та свобода, на которую рассчитывал писатель, стремившийся внести свой вклад в военные усилия страны, но непрерывно натыкавшийся на бюрократические препятствия, которые никак не мог преодолеть. Он прилагал максимум усилий, чтобы держать себя в руках, не срываться и не срывать свое настроение на тех, кто хоть как-то от него зависел. А это был только один человек - его секретарь. Занявшая эту должность в последние месяцы работы Оруэлла на Би-би-си Элизабет Найт рассказывала, что Оруэлл вел себя спокойно, был очень организованным, хотя подчас производил впечатление расслабленного, что он никогда не оказывал на нее давления, не давал заданий, которые надо было «сделать вчера», что у него были живые и наблюдательные глаза, что оба они выработали определенный ритм совместной работы - диктовки и печатания на машинке, так что работа шла быстро, но не изнурительно. Особенно важно было, что Оруэллу не было нужды указывать знаки препинания - диктовал он так выразительно, что логические знаки слышались сами собой⁶³⁷.