Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Зная направление, по которому будет в дальнейшем развиваться творчество Оруэлла, можно полагать, что очерк «Гвоздь» явился одним из первых оснований будущей сатирической характеристики тоталитарных систем, которая позже окажется в центре его внимания. Вслед за этим очерком Блэр опубликовал в «Аделфи» ряд других публицистических работ. В них, как и в других газетных и журнальных материалах, постепенно формировались противоречивые, далеко не всегда последовательные и ясные взгляды о том, что Оруэлл называл социализмом. Для некоторых левых эти взгляды представляли немалый интерес, тем более что автор всячески стремился не догматизировать их, прислушиваясь к критике, особенно когда она высказывалась представителями низов.

С точки зрения последующего опыта, очевидного краха попыток осуществления построения социализма как тоталитарного, так и «с человеческим лицом», или «демократического социализма» в Великобритании и Франции, убеждения Блэра представляются наивными и утопическими. Однако не следует забывать, что рождались и видоизменялись они в 1930-е годы, когда багаж социологического знания был куда более скуден, чем ныне, а левая общественная мысль, основная часть которой решительно отвергала большевистские модели социальной инженерии с применением кровавого насилия, напряженно искала альтернативные варианты. В числе многих других неглупых людей Оруэлл не считал социалистическую систему утопией, чреватой тяжкими бедами для ее подданных. Для осознания этого необходимы были десятилетия.

Представления Блэра-Оруэлла, как и прочих сторонников теорий социального равенства, вытекали не из отрицания, а из ограничения рыночной экономики как основы хозяйственного и общественного развития, из требования ликвидации крупной частной собственности. Иначе говоря, это не был социализм в полном смысле слова. Речь шла о некоем смешанном социальном организме, воплощавшем лучшие черты и проявившего уже себя капитализма, и предполагаемого, никогда не существовавшего социализма. В сознании писателя возникали некие зыбкие модели того, что через полвека получит название конвергенции социализма и капитализма.

Элементарной основой рассуждений являлось утверждение, что «мир - это корабль, плывущий в пространстве, обладая в потенции изобилием всего, необходимого для каждого, и мы должны все скооперироваться, чтобы обеспечить справедливую долю каждого в работе и получение справедливой доли каждым всего производимого». Таковая предпосылка социализма была для Оруэлла настолько очевидной, что никто не был бы в состоянии отвергать ее, если у него не было корыстных мотивов для сохранения нынешнего положения вещей. Тот факт, что социалистический идеал не привлекал симпатий значительной, если не основной, части тех самых масс, которые, как предполагалось, должны были к нему тяготеть, объяснялся самим Оруэллом в основном пропагандистскими усилиями сильных мира сего, идеологическими мотивами, непониманием, что социализм представляет собой в повседневной жизни²²⁰.

Социализм, по его мнению, базировался на четырех основаниях: частично национализированной промышленности, сведенной к минимуму прибыли, внеклассовом образовании детей и юношества и политической демократии. Касаясь национализации, он отмечал, что никто не должен жить, не работая. Отдавая должное бывшим собственникам предприятий и их менеджерам, Блэр полагал, что опыт и знания этих людей ценны для общества, поэтому лишенные собственности бывшие капиталисты, управляющие предприятиями и аналогичные бывшие представители эксплуататорского меньшинства должны быть сохранены как государственные служащие.

Оруэлл оставлял в стороне вопрос о том, как следует поступить с собственниками предприятий средней руки. Он не владел серьезными экономическими познаниями и не давал определения, кто имеется в виду под крупными и средними собственниками. Точно так же, не определяя конкретных параметров, он полагал, что должны быть сохранены мелкие земельные собственники и мелкие торговцы, уточнив, что под мелкими фермерами имеются в виду те, кто владеет участками не более 15 акров²¹⁴ (примерно 7 гектаров земли).

Однако конкретное социалистическое будущее человечества не было чем-то первостепенным, что заслуживало, по мнению Блэра, его систематизированного анализа. В несравненно большей степени его интересовали конкретные сюжеты повседневности, материальные и моральные ужасы современной жизни, свидетелем которых ему довелось быть. Он не раз возвращался ко времени, проведенном в Бирме, подчас фиксируя весьма неудобные для издателей стороны колониальной жизни. Тем не менее в «Аделфи» после колебаний все же был опубликован его весьма натуралистический очерк «Казнь через повешение», где через описание жуткой сцены смертной казни проступает отвращение и презрение к британским колониальным властям и местным исполнителям их воли.