Джослин. Патриций. Рассказы

Вновь подняв глаза, она перехватила взгляд Жиля, на мгновение остановившегося в проеме балконной двери, и почувствовала, будто что-то передалось ей от него в этом взгляде. Не смотря на него больше, она знала теперь, что он пробирается сквозь толпу к ней, и на щеках ее начал медленно проступать румянец. Она не переставая дергала за нитку, торчавшую из подола ее юбки, и лихорадочно что-то говорила. Когда Жиль подошел, она с улыбкой протянула ему руку; он молча взял ее ладонь в свою и встал рядом с девушкой, не вступая в беседу. Она внезапно почувствовала облегчение и принялась весело болтать с профессором. Они обсуждали колорит Ривьеры, Профессор, невысокий бородатый человек с красным лицом и голубыми глазами навыкате, утверждал, что колорит этот слишком ярок.

— В нем нет души, нет шувзтва, nicht wahr? — говорил он. — Когда ви видит взё зразу — это не есть интерезно.

— Ах! Но всегда видеть солнце, чудесное голубое небо — что может быть лучше этого, герр Швейцер? Кроме того, здесь есть и оливы — разве в них нет души?

— Эти оливы, они такие незуразные, как фрак на итальянзский крезтьянин. Я больше люблю бейзаж mit зозновый лес und текущая река and видеть звери и женщины бозреди боля.

— Да, мне тоже нравится все это, но лишь на юге у меня возникает ощущение, будто я прожила здесь всю жизнь.

— Ach! Mein fräulein[27], ви англишапка; как взе англишане, ви езть ошень экзбансивны. Што казаетзя меня, то взять этот балка и бродить в шудезных лезах и болях und видеть брироду und немного отдохнуть und глотнуть бива и бродить еще — это для меня шшазтье, ах!

Он устремил на девушку сентиментальный взгляд сквозь стекла своих очков. В этот момент подошла миссис Трэвис, которую чрезвычайно утомили жара и помощник приходского священника; достойная дама собралась уезжать. Жиль, на лице которого отражалось овладевшее им чувство облегчения, пошел искать их экипаж. Несмотря на сильное желание быть рядом с Джослин, для пего было слишком мучительно видеть, как она говорит с другими. Он приехал на Этот вечер, желая лишь взглянуть на нее и уехать. Когда он помогал дамам садиться в экипаж, Джослин мягко коснулась его руки и спросила:

— Когда вы приедете навестить нас, Жиль?

— Завтра, — ответил он, весь дрожа. Он не сводил глаз с ее лица; когда экипаж немного отъехал, она оглянулась еще раз и снова почувствовала, что между ними как будто проскочила искра.

— Au revoir![28] — крикнула она, махая ему рукой. Домой она неожиданно для себя возвращалась с легкой душой…

Вечером после обеда она в одиночестве бродила по саду близ своего отеля. Неумолчная болтовня в гостиной раздражала ее и выводила из себя; ей хотелось побыть одной.

Вечер выдался тихий, в воздухе был разлит аромат роз и гелиотропов, вокруг мелькали светлячки, дальние голубые вспышки летних зарниц временами прорезали темное небо. На мгновение воцарилась тишина, потом вдруг громко заквакали лягушки, прозвучал зов павлина, а может быть, далекий крик где-то на улицах городка, вскоре замерший вдали. Джослин прошлась туда и обратно по одной из тропинок, затем остановилась, вглядываясь в ночную тьму сияющими глазами. Губы ее шевелились, будто лаская кого-то…

Что за чудесный мир раскинулся под этими далекими и безмолвными звездами! Если бы она могла обхватить его руками и расцеловать! Осыпать поцелуями нежные цветы, тихий воздух, весь этот чудесный вечер, казавшийся ей — более чем когда-либо исполненным значения и сулящим радость! Она простерла руки, а затем прижала их к груди, повинуясь внезапному безотчетному побуждению, которого почти стыдилась…

Свет лампы лился во тьму из открытого окна, рисуя золотистую полоску на мокрой от росы траве. Джослин отошла подальше — ей показалось, что он грубо нарушает девственную чистоту этой ночи. Она глубоко вдохнула теплый воздух, почему-то чувствуя себя несказанно счастливой — как будто она была неуязвима, как будто путь ее освещал какой-то мерцающий свет, пробивавшийся из-за таинственной завесы, отделявшей от нее будущее. Она не пыталась понять причину этих странных, но сладостных ощущений, ей достаточно было видеть сияние звезд, слышать глухой шепот ночи. Она прижала ладонь к одной, потом к другой щеке — они горели, как от поцелуев…

С далеких улиц городка донесся хриплый собачий лай; тихий сад обиженно встрепенулся с легким шуршанием, как будто потревоженный чьим-то дыханием. Девушка, слегка вздрогнув, накинула на плечи муслиновый шарф — все вокруг было мокрым от росы. Ощутив внезапную неуверенность, она повернула к дому.

Этой ночью Джослин долго не могла уснуть — она предавалась раздумьям.

Глава 5