Джульетта стреляет первой

Лена не знала, куда деться. Загранпаспорт сделали, но беременность из-за постоянной нервотрепки протекала тяжело. Ей запрещали даже вставать с постели, какой там перелет! Она продолжала оставаться на сохранении, и все это время под окнами дежурили журналисты. Надеялись подкараулить отца или выведать у девочки его имя.

– Я начинаю вспоминать, – наморщила лоб Татьяна. – Об этой истории много писали. Давно. Там что-то все очень грустно кончилось…

– Да, – вздохнул Марк. – Роды произошли на седьмом месяце и вызвали новый виток ажиотажа. Вдруг отец все-таки навестит? На кого будет похож ребенок? Журналисты переодевались в белые халаты, прокрадывались в палату. Предлагали деньги. Пытались сфотографировать младенца. Лена чувствовала себя с каждым днем все более подавленной. И однажды девочка не выдержала. Ее палата располагалась на шестом этаже, окна открывались свободно – это только сейчас их стали запирать накрепко. Лена написала в записке, что больше не может. И… все.

Марк замолк.

– А с кем остался младенец? – нетерпеливо спросила Татьяна.

Он смотрел на нее невидящими глазами и не произносил ни слова.

– Марк, ты слышишь меня? – Девушка перегнулась через стол. Потеребила его за рукав.

Он мягко отвел ее руку. Улыбнулся печально и жалко.

– Я очень люблю «Июнь» Антонио Вивальди.

– Что?!

– Лена была моей мамой.

– А кто отец?

– Ты его давно заподозрила. Зря я пытался тебя обманывать. Мой отец – это Максимус.

– Ты шутишь!

– Зачем?

– Нет, – Таня совсем растерялась, – я никогда не поверю! Максимус. Жесткий. Уверенный в себе. Как он мог быть учителем в музыкальной школе?

– У отца три высших образования. В том числе Московская консерватория. Но он не собирался связывать себя с искусством. Работа в музыкальной школе была мимолетной блажью. Протестом. Родители переборщили. Слишком сильно напирали, слишком упорно тянули в бизнес.

– И что было дальше?

– Отец очень страдал, ведь он даже на похороны не попал, на кладбище не мог сходить – у маминой могилы продолжали дежурить журналисты. Тосковал, искал любые пути, чтобы забыться. И империю свою начал строить именно тогда. Чтобы не сойти с ума от отчаяния.

«Сказка, – пронеслось у Татьяны. – Но бывают ли они в наше время?»

Только бесполезно – прямо сейчас, в лоб, – докапываться до истины. Тактически грамотнее по-женски посочувствовать и сделать вид, что ты поверила, прониклась и умилилась.

Таня попросила:

– Расскажи про свое детство.

– Детство? – взглянул непонимающе.

– Ты у бабушки с дедушкой жил?

– С чего ты взяла? – искренне удивился. – С отцом и нянями.

– Но почему?

– Папиным родителям было не до меня, – произнес Марк. – У них серьезный бизнес.

– А маминым?

– Отец сразу увез меня за границу. Они остались в России.

– Где ты учился?

– Школа в Англии. Потом Стэнфорд.

– Какой факультет?

– Гуманитарных и естественных наук. Специализация – политология.

– Кто посоветовал?

Марк улыбнулся:

– Я сам. Папа, разумеется, гнал на МВА.

– И Овертона применить ты тоже сам решил, – хмыкнула Таня.

– Ну да. Я про эту технологию еще на первом курсе прочитал, и меня она сразу торкнула. Тем более у отца тогда уже был Матуа – идеальная площадка, чтобы протестировать. По науке добиться результата можно минимум за год. Мы с Юлианой начали три месяца назад. И, по-моему, перевыполняем план. Клиенты уже созрели. Можно выходить на референдум.

– Да, смерть Марьяшки вас отлично продвинула, – не удержалась Татьяна. И уколола: – Хотя Овертон, насколько я помню, про убийства ничего не писал.

– О чем ты говоришь, Таня?! Какое убийство? – отмахнулся Марк. – Просто печальный инцидент. Но он – не скрою – был нам очень на руку.

«Черта с два я поверю в случайные совпадения!»

Но спорить опять не стала.

Девушка лихорадочно соображала, что ей делать. Встать в позу, потребовать, чтобы ее немедленно отправили в Москву? Но обычно тех, кто много знает, так просто не отпускают. Убивать, может, не станут, но подгадят, это несомненно. Репутацию испортят. А если она решит уезжать, обязательно напоследок обыщут. Найдут образцы. И тогда вообще караул. Так что по всему выходило: самое разумное – принять предложение Марка. А предметные стекла и флешку с фотографиями из морга любой ценой, срочно передать на Большую землю.

Марк взглянул на часы:

– Без пятнадцати шесть. Скоро придут Максимус и Юлиана. Я должен сообщить им о твоем решении.

Таня обиженно надула губки:

– Слушай, это все так неожиданно! Вообще-то я от сегодняшнего вечера совсем другого ждала.

– Я тоже не собирался говорить с тобой именно сейчас, – улыбнулся Марк. – Но коли ты сама проявила инициативу, решил не упускать момента.

– Кстати, Максимус знает, что ты мне все рассказал?

Юноша слегка смутился:

– Я поговорю с ним перед ужином.

«Ах, это твоя самодеятельность! Но что скажет босс?»

– Таня, решайся! – поторопил Марк. – Ты с нами?

– Да.

– Отлично! – Он просиял. – Тогда позволь тебя ненадолго оставить. Будешь еще «Мохито»?

– Спасибо, нет. Где у тебя удобства?

– Пойдем.