Джульетта стреляет первой

Вывел из столовой, провел по обшитому дубовыми панелями коридору. Ванная комната оказалась прямо под лестницей. Таня закрыла за собой дверь, прижалась к ней ухом. Шаги Марка быстро удалились. Она выглянула – в холле никого. Видеокамер – по крайней мере, явных – тоже не заметила. И пулей рванула наверх.

Второй этаж. От лестницы – несколько лучей-коридоров. Какой из них ведет в левое крыло? Размышлять топографически некогда. Проще положиться на интуицию. Таня заглянула за одну из дверей: ряд удобнейших кресел, белый экран. Следующая комната – царство книг и кожаный диван посередине. Кабинет, видимо, где-то рядом.

Таня весь вечер изучала Марка. Одет, как положено на юге: льняные брюки, рубашка с короткими рукавами. Никакой борсетки или портфеля нет. Ладно, «права» и техпаспорт на машину ему не нужны, деньги тоже – элиту на острове наверняка обслуживают бесплатно или под честное слово. Но где малец держит телефон? В карман брюк можно, конечно, засунуть мобильник. Но хороший спутниковый – это всегда изрядная бандура. Таня не сомневалась: гаджет у Марка имеется. И, скорее всего, хранит он его здесь, дома.

В третьей по счету комнате девушке повезло. Снова книги, зачем-то чучело медведя, дубовый стол, на нем – огромный компьютер. А рядом, на подставке, – дорогущий «Иридиум Экстрим».

Таня схватила трубку, дрожащими руками набрала номер. Гудки. Один, второй, третий. На пятом включился автоответчик. По коридору прошумели шаги. Садовникова вместе с телефоном бросилась под стол, замерла. Счастье. Прошли мимо. Снова набрала номер. И опять трубку не сняли.

Общаться с автоответчиком? Надежда, что владелец мобильника его прослушает, невелика. Сама Таня этого никогда не делала.

Но что оставалось?

Девушка в отчаянии выкрикнула:

– Привет, срочно приезжай! Мой адрес – Пальмовая, дом 70. Маленький дом на самой горе. В саду груда пальмовых листьев. Найдешь под ними термопакет и…

– Время для записи вашего сообщения закончилось, – издевательски сообщил голос женщины-робота.

Ничего не добилась, только подставилась. Пусть видеокамеры ее не засекли, но Таня прежде никогда не пользовалась спутниковой связью, поэтому понятия не имела, как теперь удалить набранный номер из памяти телефона.

Можно попытаться понять, но времени у нее не было. Оставалось лишь надеяться, что Марк ничего не заметит.

Таня вернула аппарат на подставку. Бесшумно сбежала вниз. Неторопливо вошла в столовую. Здесь царила суета. Затянутая в униформу женщина раскладывала приборы, мужчина – весь в белом, словно хирург, – одно за другим снимал с руки блюда с яствами.

Дама хмуро взглянула на Таню, сообщила:

– Господин Марк вас искал.

– Я заблудилась. – Садовникова срочно «включила блондинку».

– Терраса – строго прямо, – женщина указала направление. Саркастически добавила: – Никуда не сворачивайте. Тогда не потеряетесь.

Садовникова послушно двинулась в указанном направлении. Вышла из столовой, сразу увидела: окно от пола до потолка, стеклянная дверь, за ней – плетеные кресла. Максимус и Марк сидели лицом друг к другу. И, кажется, горячо спорили.

Таня осторожно постучала.

Оба повернулись. Марк выглядел растерянным. Максимус – прекрасным и бесстрастным, как всегда. Небрежно махнул – мол, проходи. Едва Таня ступила на террасу, холодно улыбнулся. Утруждать себя приветствием не стал, присесть не предложил. С ходу начал:

– Я не считаю, что ты вольешься в нашу команду. Но Марк все решил за меня… Подведешь ты – пострадает он.

– Э… я сделаю все, что смогу, – а что еще отвечать?

Максимус, по-прежнему безо всяких эмоций, продолжил:

– Меня убедили использовать твои мозги. Но никто не заставит меня тебе доверять. Можешь работать. Но из этого дома ты не выйдешь. И знай: за тобой внимательно наблюдают.

– Я не поняла…

– Ты под арестом. Теперь ясно?

– Но почему? – захлопала глазами Татьяна.

– Потому что я не верю в твои байки. Что ты делала в больнице?

– Искала крем.

– Врешь. Ты была в морге. Зачем?

– Просто дверью ошиблась.

– Бред. Там кодовый замок. Кто тебе помогал?

– Никто, – твердо произнесла она. – Я сама.

Максимус обернулся к сыну:

– Принеси утюг. Или паяльник.

Марк просительно произнес:

– Таня, пожалуйста, скажи нам правду!

«Думай. Выкручивайся!»

Садовникова с вызовом взглянула боссу в лицо:

– Я скажу, почему была именно в морге. Я узнала про мертвых младенцев и решила проверить, правда ли это.

Ей показалось, в его холодных (как у трупа) глазах промелькнуло облегчение. А Марк укоризненно произнес:

– Таня, но мы еще в Москве обсуждали твой контракт. В нем есть пункт семь-один-один, который…

– Да помню я все! – перебила она. – В чужие дела не лезть, иначе смертная казнь. Но я никуда и не лезу! Я просто хочу быть молодой, как вы, господин Максимус!

– Но она и так выглядит прекрасно! – Марк обернулся к отцу, явно ища его ободрения.

Максимус промолчал.

Вот сволочь!

– Думаете, я сдамся?! – продолжала выступать Таня. – Весь мир бьется над эликсиром молодости, а я не могу им пользоваться, хотя нахожусь от него в двух шагах?!