Джулиус и Фелтон

И тогда я услышал плач.

Тихий и похожий на шелест листьев на ветру. Он звучал за моим плечом, а может – прямо в голове. Ужас обуял меня. Никогда прежде и никогда, я уверен, в будущем не испытаю я подобного невероятного страха! Я не знал, чего боюсь, и от этого боялся вдвойне. И не знал, сколько еще выдержу эту пытку неизвестностью.

– Куда мне идти?

В один миг тяжесть свалилась с моих плеч, дышать стало легче, и я, не сдержав громкого стона, упал лицом на стол. Джулиус отпустил мои руки и, проходя мимо, потрепал меня по волосам. Странный жест. Такой… личный.

– Идем скорее, нужно кое-что увидеть.

Я поспешил за ним на негнущихся ногах по скрипучей лестнице наверх. Мы миновали жилые комнаты и поднялись на чердак. Следуя неслышимым подсказкам, Олдридж нащупал тайник в полу и извлек из него потрепанную книжицу. Выцветшие птички на обложке недвусмысленно намекали на то, что перед нами девичий дневник.

– Что там?

Джулиус отряхнул тетрадь от пыли и, пролистав, открыл последнюю страницу:

– «…Меня очень беспокоит Барни, он стал таким холодным со мной. Маменька говорит, что перед свадьбой такое бывает, но мой Барни никогда бы не стал так со мной разговаривать. Он любит меня, я люблю его, больше жизни, честно-честно! Но вчера он был груб и сказал мне… О нет! Я не смогу этого написать!..»

– А дальше?

Олдридж закрыл дневник:

– В том же духе. Эта девушка давно умерла, но читать ее дневник все равно как-то… неприятно.

Я согласился.

– Неужели бедняжка покончила с собой из-за любви?

– А из-за чего еще умирать юной викторианской девушке накануне свадьбы, как не из-за любви? – холодно и как-то зло ответил он. – Люди вообще склонны умирать из-за ерунды. Карточных долгов, неверных возлюбленных, обманутых надежд.

– Не думаю, что обманутые надежды – это ерунда.

– Ерунда-ерунда. – Он вернул дневник на место, в тайник, и повернулся ко мне. – Надежды рушатся каждый день, вы можете даже не замечать этого, строя новые планы, и, если всякий раз накладывать на себя руки, и девяти кошачьих жизней не хватит. Ты не находишь, что смерть – слишком простой выход из положения?

– А ты слишком циничен, – хмуро пробурчал я, хотя желания спорить не испытывал. Скорее, по привычке. Уж слишком холодными были его глаза.

Джулиус немного помолчал, потом, все так же молча, спустился по лестнице на второй этаж. Я привычно пошел за ним, гадая, что предстоит сделать. Джулиус ждал меня возле спальни мертвой девушки.

– Душа самоубийцы не может покинуть этих стен, – объяснил он. – Однако отпустить ее довольно просто, даже ты бы справился.

– Спасибо за комплимент, если это был он.

Джулиус вошел в спальню – не знаю, чем ему приглянулась именно эта, но, видимо, в этом есть какой-то смысл, просто я, как обычно, многого не вижу. Бывший компаньон поманил меня на середину комнаты и, когда я встал рядом, громко выкрикнул:

– Джоанна Торнбридж, я, Джулиус Максвелл Элридж, освобождаю тебя! Пусть силы, что выше меня, решают твою судьбу!

Легкий ветерок коснулся моего лица, всколыхнул занавески и растворился в душном воздухе. Ничего особенного не произошло, но я почувствовал невероятное облегчение вкупе с некоторым недоумением. Все же процесс изгнания призрака оказался не очень-то впечатляющим, о чем я не преминул сообщить Джулиусу.

– А чего ожидал ты? – Он усмехнулся. – Грома и молний? Кровавых пентаграмм? Знаешь, Филипп, иногда достаточно просто веры. И немного сострадания.

Мы попрощались не то чтобы сухо, но недостаточно тепло для двух людей, только что вместе переживших такое. Я вернулся в квартиру и сразу лег в постель; жаль только, заснуть так и не удалось.

* * *

В третий раз я встретился с Джулиусом при обстоятельствах весьма неприятных. Сержант Оливер позвонил и попросил немедленно, оставив все дела, сколь важными бы они ни были, явиться в агентство. Я не собирался идти на поводу у капризов этого во всех смыслах странного человека, однако голос Томаса был встревоженным, а оснований не доверять бравому шотландцу не оказалось. Я быстро оделся и поспешил на зов. Погода стояла на редкость солнечная и теплая, а меня не оставляло чувство, что над головой сгущаются грозовые тучи. Интуиция вновь не обманула. Едва войдя в здание, я увидел мисс Дорис Ламберт, девушку, что мы с Олдриджем спасли от участи стать жертвой древнего и кровавого ритуала.

– Он постоянно вас зовет, – без предисловий заявила она, провожая меня наверх, где, как выяснилось, Джулиус снял квартиру, чтобы всегда быть поблизости от офиса.

– Что случилось?

– Если бы я знала! Томас как услышал, сразу же позвонил вам.

При имени сержанта девушка опустила глаза, и я догадался: этих двоих связывают романтические чувства. Что ж, мисс Ламберт сразу показалась мне очень умной и смелой молодой особой, достойно справившейся с угрозой, что нависла над ней в деле о пропавших машинистках. Она пропустила меня вперед, а сама осталась в коридоре.