Джулиус и Фелтон

Его я нашел в спальне, куда сам заглядывал не так давно. Признаюсь, переступить порог оказалось непростой задачей, однако я сделал это и подошел к окну, возле которого стоял бывший партнер.

– Нашел что-нибудь? – спросил я. Он повернулся, и его взгляд насторожил меня.

– Я нет, но ты нашел.

– Как ты узнал, черт подери?!

– Она почувствовала.

И он рассказал, как наблюдал призрак девушки и видел, что она вдруг с протяжным стоном растворилась в воздухе.

– Они вокруг нас, Филипп. Дай мне руку. Ну же, смелей.

Я протянул руку и с трепетом сжал его ладонь. В миг, когда наши пальцы соприкоснулись, все померкло и вновь ожило, однако я ощутил невероятный холод, будто со всех сторон нас обдували беспощадные северные ветры. Кожа покрылась мурашками, и только тепло, идущее от Джулиуса, слегка согревало.

– Что происходит? – прошептал я, невольно придвигаясь ближе к нему. – Что?

Мы стояли у окна, но сквозь стекло не видно было ничего, кроме плотного серого тумана, зато мимо промчалась, шелестя многослойными юбками старинного платья, девушка с заплаканным лицом. И сквозь нее я видел тщательно заправленную кровать и туалетный столик! Девушка-призрак остановилась в дверях, обернулась и, прижав руку к вздымающейся в рыданиях груди, выбежала вон. Она будто не заметила нас, точно для нее нас не существовало.

– Видишь? Настоящие хозяева все еще живут там, где когда-то умерли.

Джулиус разжал пальцы, и моя ладонь, влажная от пота, выскользнула из их крепкой хватки.

– Как ты это сделал?

Он покачал головой, грустно усмехнувшись уголком губ:

– С болью, Филипп. С болью и печалью.

Я не испытывал смущения и неловкости наедине с ним, начали медленно возвращаться былые чувства – утерянные и забытые, как казалось, – предвкушения тайны, трепета перед неизведанным и, что таить, перед Джулиусом тоже. Я думал, это унижает меня, – но, может, ошибался?

– Твои часы ходят?

Я взглянул на циферблат и покачал головой. Олдридж с сожалением спрятал свои серебряные часы на цепочке обратно в карман и вдруг весьма энергично хлопнул в ладоши с, на мой взгляд, неуместной в этом доме улыбкой:

– Хочешь мне помочь? Как раньше, а? Как на старой водяной мельнице?

Его слова и острый взгляд темно-карих глаз ставили меня в безвыходное положение, прямо-таки в тупик. Я знал, что не смогу устоять, надо было лишь признать это.

– Что нужно сделать?

– Другой разговор! – На секунду показалось, что он ожидал иного ответа; впрочем, едва ли я когда-либо мог его провести. – Наша задача одновременно проста и невероятно сложна. Однако… О, какой я идиот! – От громкого и неожиданного возгласа я невольно вздрогнул. – Ты ведь так и не сказал, что́ нашел.

А ведь и впрямь, за всеми этими разговорами и мыслями самого важного я и не сообщил.

– Там на чердаке, на потолочной балке, петля. По-моему, довольно старая. Странно, что ее не убрали.

Джулиус заложил руки за спину и прошелся по комнате, зачем-то заглянул в шкаф, протер платком пыльное зеркало. Немного помолчал, видимо обдумывая некую мысль.

– Необходимо приступить немедленно.

– К чему?

– Душа самоубийцы. Скверно. Очень скверно.

Как обычно, в минуты, когда очередная теория вертится в его мозгу, он не слышал никого, кроме себя.

– К чему приступать? – упрямо повторил я. – Объясни по-человечески.

Он обвел комнату руками:

– Женская спальня, девушка в слезах, петля на чердаке.

Я мучительно покраснел. Ну конечно, неудивительно, что с Оливером удобнее. Я растерял последние крохи сообразительности. По счастью, Джулиус был слишком занят, чтобы иронизировать по этому поводу.

– Нам нужны круглый стол, свеча, ткань, чтобы завесить окна.

Я прикинул, к чему такой странный набор:

– Спиритический сеанс? Серьезно? Ты теперь медиум?

Джулиус и глазом не моргнул:

– Я универсальный специалист.

Круглый стол нашелся в гостиной, плотные шторы скрыли дневной свет, свечи легко обнаружились в кладовке. Мы сели друг против друга за стол с горящей свечой по центру и взялись за руки. От ладоней Джулиуса исходил сухой жар. Пламя свечи потрескивало в сумраке полутемной комнаты, и, если как следует представить, можно было увидеть, как причудливые тени на потолке превращаются в извивающихся яростных призраков. Они будто пытались дотянуться до нас, схватить ледяными алчными пальцами и не отпускать. Я зябко повел плечами и уставился на огонь.

– Духи, что обитают в этих стенах, вы слышите меня?

Легкий ветерок поколебал язычок пламени. Мне казалось, нужно закрывать глаза, но Олдридж смотрел прямо перед собой остекленевшим взглядом, точно позади меня стоял сам дьявол.

– Духи, что обитают в этих стенах, – ровным голосом повторил он, – вы слышите меня?

Внезапно я ощутил, как к горлу подступает животный ужас. За моей спиной действительно было что-то… Я хотел обернуться, но буквально примерз к стулу, не в силах сдвинуться ни на дюйм. Волосы зашевелились на затылке, когда Джулиус чуть подался вперед и воскликнул:

– Говори! Говори!

В тишине, что воцарилась после его слов, было слышно, как громко и хрипло я дышу. Джулиус не шевелился, только бешено вращал глазами, словно выискивая нечто, скрытое от него.