E:\\разное\\00_для мт15\\сканы\\Scan-111128-0001.jpg

Он расправил плечи, натянул на уши шапку и пустился в об-

ратный путь - в доходный дом, где располагались меблиро-

ванные комнаты «Полонез».

День тем временем угас, наступили сумерки, и постепенно

землю окутал мрак. Питер шёл и думал: «Гадалка врёт. Нет,

это Вильно Луц врёт. Нет, это гадалка врёт...» И так всю до-

рогу.

Наконец он добрёл до дома и начал медленно-медленно

подниматься по лестнице. Они с Вильно Луцом ютились на

чердаке, под самой крышей, поэтому ступенек было много,

и Питер, переставляя ноги, повторял: «Он врёт, она врёт, он

^{врет, она врет».}

Старый вояка ждал его в своём кресле у окна, на коленях у

него был развёрнут план военных действий. В комнате едва те-

плилась одна-единственная свечка, и огромная тень Вильно

Луца подрагивала на стене.

Долго ходишь, рядовой Дюшен, - сказал старик. - И вер-

нулся ты, похоже, с пустыми руками.

Сэр... - Питер снял с головы шапку. - Я не купил ни рыбы,

ни хлеба. Я отдал монету прорицательнице.

Вильно Луц помрачнел и насупился. - Прорицательнице?! - переспросил он. - Это гадалке, что

ли? - Старый вояка грозно топнул левой деревянной ногой. -

Извольте объясниться, рядовой Дюшен! Питер молчал.

Бум-бум-бум - стучала по полу деревянная нога Вильно

Луца. - Бум-бум-бум.

Ну! Я жду объяснений! - потребовал Вильно Луц.

Сэр... я просто... просто я... у меня есть сомнения, сэр...

Я знаю, что солдат не вправе сомневаться, но...

_{Сомнения? Какие такие сомнения? Ты о чём?}

Не знаю, сэр... Не могу объяснить. Всю дорогу думал, но...

не знаю...

Что ж, отлично, - сказал Вильно Луц. - У тебя нет объ-

яснений, а у меня есть. Ты потратил деньги, которые тебе не

принадлежали. Причём потратил глупейшим образом. Ты со-

вершил бесчестный поступок. И будешь наказан. Пайку сегодня

не получишь. Сразу отбой, без ужина.

Так точно, сэр, - ответил Питер, но остался стоять, комкая

в руках шапку.

Ещё что-то желаешь сказать?

Нет. Да.

Так да или нет?

Сэр, вы когда-нибудь... говорили неправду? - осмелился

произнести Питер.

_-Я?

- Да. Вы... сэр.

Вильно Луц выпрямился, приосанился и принялся оглажи-

вать свою и без того аккуратную бородку - чтоб волоски не торчали, а сходились острым, по-военному решительным кли-

нышком. Наконец он заговорил:

Значит, ты хочешь уличить меня во лжи? Ты! После того,

что ты сегодня сделал?! Потратил чужие деньги! Да как ты

смеешь?

Простите, сэр. Я знаю, что поступил плохо.

Ещё бы ты не знал! Кругом! Шаго-ом марш!

Вильно Луц решительно взял военную карту, развернул её,

придвинулся к свечке и пробормотал:

- Так, так... этих сюда... и тогда... Ну вот!

Позже, когда свечку задули, когда комната погрузилась во

тьму и старый вояка захрапел в своей постели, Питер Огюст

Дюшен лежал на соломенном тюфяке, глядел в потолок и думал:

«Он врёт, она врёт, он врёт, она врёт. Кто-то точно врёт, но кто?

Если врёт она, то Вильно Луц прав, а я - последний балда. По-

верил нелепым сказкам про слониху, которая вдруг появится

откуда ни возьмись и отведёт меня к сестре, а сестра-то давным-

давно умерла. Но если врёт он, то моя сестра жива. - Сердце Пи-

тера снова встрепенулось. - Если врёт он, Адель жива».

- Пускай врёт он, - громко, на всю ночную тёмную комнату,

сказал Питер.

И оттого что такие несолдатские, такие предательские слова

вдруг произнеслись вслух, сердце Питера изумилось, ухнуло

и заколотилось как бешеное.

Неподалёку от меблированных комнат «Полонез» - всего

через несколько рядов крыш, если смотреть на город сверху, - стояло здание оперного театра Блиффендорфа, и как раз в этот час на его сцене выступал фокусник, точнее, маг преклонного

возраста, почти забытый публикой, что было немудрено - ведь

фокусы удавались ему всё хуже и хуже. Впрочем, сегодняшняя

ошибка принесла ему новую, пусть и дурную славу.

По замыслу фокусника после взмаха волшебной палочки

в зале должен был появиться букет лилий. Но вместо лилий там

появился слон.

Слон проломил крышу оперного театра и рухнул прямо

в зал - вместе с черепицей, кусками дранки и скопившейся под

ней пылью. Приземлился он на колени некой Бетин ЛеВон, бла-

городной даме, которой фокусник намеревался подарить букет.

Мадам ЛеВон вмиг получила перелом обеих ног. До седых

волос будет она вспоминать этот роковой момент своей жизни

и описывать его всякому, кто соглашался слушать. «Нет, по-

хоже, вы не понимаете, - будет повторять она вновь и вновь. -

Мои ноги раздавил слон! Он упал с неба, пробил крышу, и я

осталась калекой на всю жизнь!»

Что до фокусника, ему объясниться не дали. Его по требо-

ванию мадам ЛеВон немедленно отправили в тюрьму.

Слона, вернее, слониху - ибо особь оказалась женского

пола - тоже взяли под стражу. И заперли на конюшне.

На левую переднюю ногу животного накрутили цепь, а другой

конец цепи приковали к намертво вкопанному в землю желез-

ному шесту.

Поначалу слониха ощущала только одно: мирокружение.

Стоило ей чуть повернуть голову вправо или влево, мир на-

чинал кружиться и уплывать - всё быстрее, быстрее, быстрее.

Это её очень тревожило, поэтому она решила никуда голову не

поворачивать. Она просто закрыла глаза и долго-долго их не от-

крывала.