Эарлин: Колыбель Смерти

– Да после такого удара, – с трудом отвечал Фирдас, – странно, что я вообще остался жив. У-у-у-у-ух! Вряд ли ты станешь дядей.

– Ничего! – засмеялся Ферен.

Неожиданно издавшие скрип двери привлекли внимание обоих братьев. Вся в муке, держа скалку в руках, на пороге показалась Ингрид, вышедшая проведать сыновей.

– Милостивые Небеса! Почему вас обделили здравым умом?! Так, чтобы ровно через пять минут были дома, понятно?!

– Ну-у-у-у-у мам! – хором возмутились братья.

– Никаких «ну мам». Скоро Ирвальд будет дома, ужин готовится, а вы оба грязные. Я приготовила вам ванны, положила чистую одежду. Так что хватит! Вроде как сыновей рожала, а не дочерей, – пробормотав себе под нос, Ингрид ушла.

***

– Фере-е-е-е-ен! Просыпайся, соня.

Несмолкающий звонкий голос Фирдаса бомбардировал словарным шквалом, рассеивал сновидения и сладкую дремоту, накрепко сковавшие закутанного в лёгкое одеяло Ферена, который лежал под старым толстым вязом. Ферен начал размахивать руками, словно бы отделываясь от назойливой жужжащей мухи, только вот сейчас «назойливой жужжащей мухой» являлся нависший над ним Фирдас. Когда рот старшего брата всё-таки закрылся, Ферен неохотно вылез из-под одеяла и сел. Стоило открыть глаза, под которыми образовались мешки от недосыпа, как тотчас солнечные лучи клином вонзились в них. Немного ныла спина, урчал желудок, к тому же болело седалище. Девять беспрерывных часов езды сделали своё дело. Лишь ближе к полуночи им удалось преодолеть половину Исполинского леса, где, собственно, они и устроили привал.

Ферен посмотрел на брата: окружённый кучей посуды Фирдас ворчал, мол, Ингрид снарядила их ненужными вещами, и продолжал ковыряться в сумках, ища что-нибудь съестное. Он достал несколько ломтиков дорожного хлеба, яблоки, завёрнутую в специальную бумагу ветчину и фляги, наполненные родниковой водой.

– Ферен, сколько нам ещё до Тердранота?

– Если галопом, около трёх часов. Может, чуть больше, может, чуть меньше.

– Знаешь, мне сегодня снился сон.

– Хм?

– Помнишь тот день, когда мы с тобой тренировались и я отважился ущемить тебе одно место?

– А как же? – фыркнул Фирдас. – После того раза у меня около недели всё болело. До сих пор не простил тебе этого.

– Да ладно тебе! Сколько прошло с тех пор? Пять лет?

– Четыре года, шесть месяцев и три недели.

– Ладно, давай лучше позав… пообедаем.

***

Они вдоволь насытились едой и напились водой, минут пять посидели, отдыхая после приёма трапезы, затем, собрав вещи и оседлав лошадей, галопом устремились вперёд.

Они мчались по Народному тракту – самому безопасному из существующих в лесу и самому широкому! Росли здесь маленькие кусты, возвышались высоко-высоко стройные сосны и кривые берёзы, неподвижно стояли угрюмые толстоствольные вязы и могучие, коими пугают малышню, ивы, скрывающиеся за лиственной вуалью.

Где-то на лужайках бегали серые зайцы, ежи, за ними – коварные лисы, зубастые волки. Близ тракта паслись лани, лоси. Дятлы долбили стволы деревьев, из глуши доносились медвежий рёв и птичья трель. В небе плыли пышные облака, застилая собою солнце.

Братья ехали, вспоминая прошлое, говоря о настоящем и рассуждая о будущем. Смеялись после очередных шуток, пускали табачные кольца.

***

Спустя час или около того им удалось выбраться из леса. Отойдя на несколько лиг, остановились полюбоваться лесом, в коем прошло их детство. Ирвальд часто возил сыновей сюда: показывал скрытые тропы, обучал охоте, рыбалке, сбору трав, грибов, а когда мальчишки освоились, отпускал одних. Решение это оказалось плохим. По крайней мере, Фирдасу точно нужен был «соглядатай».

Ферена-то интересовали скрывающиеся в тени эльфы, проходившие мимо гномы или иные представители разных народов, у коих он перенял мудрость и знания об огромном, бескрайнем мире. Некоторые тайны познавал сразу, другие – с течением времени.

Но Фирдас всегда искал приключения на своё мягкое место. Как-то раз он наткнулся на медведя и чудом остался жив: проходящие мимо гномы спасли юнца, доставили домой, а в качестве вознаграждения получили ночлег и вкусный ужин. После этого Ирвальд глаз не спускал с первенца.

– Ну, – вздохнул Фирдас, прибавляя ходу, – мы прощаемся с лесом в сотый раз. Пора бы привыкнуть.

Неохотно согласившись, Ферен тронулся вслед за братом. Его переполняло чувство тоски и одновременно счастья. Там, за Исполинским лесом располагается тёплое местечко, именуемое Нилбен, где есть родительский очаг и всесторонняя поддержка. Нет, в Тердраноте, конечно, тоже имеется всё: преданные друзья, ожидающие возвращения парня, наставник, ставший вторым отцом, почёт, деньги и слава среди девушек. А сейчас вдобавок рядом находился старший и единственный брат, помогающий во всём. Но всё равно чего-то не хватало.

«Быть может, постоянства?» – предположил Ферен.

– Скверный у тебя вид, Ферен. Докладывай, что гложет твою душу.

– Да ничего, – соврал он.