Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр

Глаза Дюпена налились черной яростью, и я пожалел о том, что решил эту загадку. Все оставшееся время пути я притворялся спящим, чтобы не противостоять его дурному настроению, но его самоедство произвело на меня неожиданный эффект. Я необычайно воспрял духом. В конце концов, меня преследует не демон и не злой дух, а всего лишь человек, которого можно и нужно изловить. А если я буду поддаваться чувствам так, как поддается им сейчас Дюпен, то правосудие не настигнет врага никогда. Я исполнился решимости забыть все, что пережил, и продолжать расследование со спокойным сердцем и ясной головой.

Когда мы прибыли в Маргит, уже стемнело, но на улицах оказалось множество гуляющих, наслаждавшихся свежим – куда свежее, чем в Лондоне – вечерним воздухом. Мы проехали вдоль берега моря мимо ряда лавок, витрины которых были закрыты тщательно отполированными и заботливо украшенными ставнями. Несмотря на то, что было почти десять вечера, некоторые заведения только-только закрывались. Через несколько минут мы оказались у великолепного здания отеля «Белый олень», расположенного на Параде и обращенного фасадом к морю.

– Не прогуляться ли нам по набережной для освежения мыслей?

Дюпен вздрогнул и поднял саквояж.

– Боюсь, я предпочту удалиться в номер и лечь спать. Встретимся за завтраком.

– Хорошо, Дюпен. Надеюсь, вы прекрасно выспитесь.

– Вряд ли, – ответил он, решительно направляясь в фойе отеля.

* * *

Номер оказался не таким изысканным, как в «Аристократической гостинице Брауна», однако вполне удобным и уютным. Я распахнул окно, чтобы подышать свежим воздухом, и мне открылся прекрасный вид на море. Луна, едва пошедшая на убыль, серебрила лучом морской прибой. Руки и ноги ныли после долгой дороги в тесной карете, и от этого – вот странность! – совершенно не хотелось спать. Достав из чемодана шкатулку красного дерева, я перечел письма, касавшиеся нападения на сестер Портер после бала в честь дня рождения королевы. Именно Энн Портер обвинила Ринвика Уильямса перед судом в то роковое тринадцатое июля и вместе с сестрой Сарой показала под присягой, что Ринвик Уильямс и есть тот самый Монстр. Ее жених, мистер Коулмен, получил от Ангерштейна вознаграждение и, предположительно, воспользовался им, чтобы купить дом с меблированными комнатами на Нептун-сквер. Таким образом, мисс Энн Портер получила если и не долю награды, то несомненную, хотя и не прямую, выгоду. Встреча с мисс Портер принесет мне жизненно важную информацию, в этом я был уверен. Если она и лжесвидетельствовала в суде намеренно, у меня язык не повернулся бы обвинить ее в этом – ведь арест и заключение Уильямса спасли деда и бабушку от петли или, самое меньшее, от «транспортации». Возможно, опознай сестры Монстра в Элизабет Арнольд, я бы и вовсе не появился на свет.

Я сверился с адресом, записанным миссис Фентон на листке бумаги, и взглянул на карту, отпечатанную на обороте рекламного объявления отеля «Белый олень». Нептун-сквер на ней не оказалось, но Маргит совсем невелик сравнительно с Лондоном, и я был уверен, что мы отыщем мисс Портер. А будет ли она разговаривать с нами – уже другое дело.

Маргит, 20 июля 1790 г.

Дорогая сообщница!