Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище

Джиммерсон живо поднялся, сложил руки на затылке и вышел наружу. Я, направив пистолетное дуло ему в спину, последовал за ним. Всю дорогу к дому Джиммерсон причитал и жаловался на судьбу, однако оказался отнюдь не полным дурачком и характер мой оценил безошибочно. Ярдах в десяти от дверей он пустился бежать, предоставив мне стрелять ему в спину.

– Стреляйте же, пока он не скрылся в зарослях! – воскликнула мисс Лоддиджс.

Всерьез ли сказаны эти слова, или же мисс Лоддиджс просто пытается напугать беглеца? Этого я знать не мог, однако сторож удвоил прыть и скрылся среди деревьев.

– Вы же держали его на мушке! – прорычала мисс Лоддиджс, развернувшись ко мне. Взгляд ее пылал злостью. – Стоило вам нажать на спуск, и…

– Стоило мне нажать на спуск, и я совершил бы человекоубийство, а брать на душу такой грех я пока не спешу.

– Он заслужил это! – крикнула мисс Лоддиджс, потрясая кочергой, точно копьем.

– Нет, не заслужил, – негромко возразил я. – Он был всего-навсего пешкой в чужих руках. Ну, а теперь идемте, отыщем ночного стражника и сообщим ему о коварстве Ренелле.

– Хорошо, – проворчала мисс Лоддиджс. – Но я бы на вашем месте не колебалась.

Мне оставалось лишь ужасаться ярости сей достопочтенной леди и радоваться тому, что при ней не оказалось собственного пистолета. Благодаря своему ремеслу она привыкла к виду мертвых созданий – возможно, таксидермия заодно привила ей привычку и к мыслям об убийстве?

Глава сорок четвертая

Долгий пеший путь до Джермантаунской штаб-квартиры ночной стражи мы проделали в относительном безмолвии: все мои попытки завязать разговор неизменно наталкивались на односложные ответы. Очевидная ярость мисс Лоддиджс, вызванная моей неспособностью пристрелить беглого сторожа, привела меня в немалое замешательство. Впрочем, когда мы отыскали стражника, она описала все случившееся в мельчайших подробностях, а когда стражник разбудил полицейского чина, без запинки повторила свой рассказ, и чиновник тут же согласился отправиться в Усадьбу Ренелле, дабы взять ее похитителя под стражу.

Ночной стражник подыскал нам экипаж для возвращения домой, где встревоженная, но исполненная радости Сисси обняла всех поочередно и повела в гостиную, к теплу камина. Мадди принесла нам по чашке курящегося паром бульона, что весьма и весьма улучшило расположение духа мисс Лоддиджс. Поддавшись мягким уговорам Сисси, наша гостья начала рассказ о своем похищении.

– Это было неописуемо, – сказала она жене. – Я и представить себе не могла, что подобное бывает в природе. Такое множество птиц в одном месте! И сами голуби просто прекрасны. Нежный окрас, изящные силуэты… и совершенно не боятся людей. Это-то их и погубит[58], – мрачно объявила гостья. – Когда среди деревьев появились люди и начали палить из дробовиков, в лесу началась сущая бойня. Я не могла поверить, что кто-либо может быть столь жесток, чтоб сотнями истреблять столь великолепных созданий, но для охотников они оказались прекрасной поживой.

– Да, жуткое было зрелище, – подтвердил я. – Простите, что я повез вас туда.

– Нет-нет, – возразила мисс Лоддиджс, покачав головой, – мне нужно было это увидеть. Эта картина заставила меня усомниться во всем – и в коллекционерской страсти отца, и в собственном таксидермическом ремесле, и даже, осмелюсь сказать, во всем человечестве. Стоит ли губить жизни этих чудесных созданий лишь с тем, чтоб создавать их точные копии? Безусловно, изображение птицы – живой, в родной среде обитания – куда предпочтительнее мертвых птиц, украшающих наши гостиные. Размышляя обо всем этом, я поняла, что и Иеремия пришел к тому же выводу и, отыскав столь экстраординарную колибри, пожелал привезти ее нам живьем, вместо того чтоб убить ее и снять с нее шкурку. И вот, едва мне в голову пришла эта мысль, кто-то схватил меня и заткнул рот носовым платком, да так, что я едва не задохнулась. Затем он поднял меня, а его сообщник, сторож, подхватил меня за ноги. Пока они волокли меня через лес, я пыталась сопротивляться и не могла поверить, что случившегося со мной никто не замечает, однако так оно и было: все вокруг были целиком поглощены стрельбой по птицам. По пути мне удалось бросить на тропинку перчатки, а после и одно из украшений – чучело колибри. Я знала: эти следы дадут вам понять, что меня похитили, если только вы сумеете отыскать их.

– Ну и ну, – пробормотала теща.

– Действительно, оставленные следы возымели должный эффект, – сказал я. – Мы обыскали окрестности до последнего дюйма, но, только наткнувшись на ваши перчатки и птичку, смогли понять, что могло произойти, и определить, в какую сторону похититель увез вас.

– Когда мы прибыли в Усадьбу Ренелле, профессор сделал вид, что послан моим отцом. Отчего ему могло прийти в голову, будто я поверю, что мой отец пожелал бы, чтобы меня взвалили на плечо, отволокли в экипаж и посадили под замок до отъезда домой, для меня до сих пор загадка.

– Он счел, что вам недостает интеллекта, и жестоко ошибся, – объявила Сисси. – Воистину, нелегкое это испытание, когда тебя раз за разом недооценивают!