Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище

– Сложить все намеки в единое целое не удавалось, пока нам не стало известно об истинной роли профессора Ренелле в экспедиции, – продолжал я, – однако я уверен, ваш друг быстро заметил птиц-плутовок, пробравшихся не на свои места, сложил их названия в фамилию Ренелле и усмотрел в этом предостережение. Профессору он ничего не сказал и в собственном дневнике выражался весьма сдержанно – писал только о наблюдаемых птицах и растениях, однако ни словом не обмолвился ни о затерянном городе, ни о найденной им la Joya.

– Ренелле – субъект одержимый и очень опасный, – сказал Дюпен. – Твердо убежденный, что Эндрю Мэтьюз нашел легендарный клад, он воспринял участие Иеремии в экспедиции тысяча восемьсот сорок третьего как подтверждение тому, что отец перед смертью успел переслать карту сыну.

– И ведь почти не ошибся, – заметила Сисси, указав на изображение дерева с множеством птиц. – Возможно, этот рисунок – вовсе не фантазия художника, которой кажется на первый взгляд. Здесь есть детали, соответствующие описанию погребальной пещеры, где испанцы нашли колоссальный изумруд, приведенному в книге Диего Фернандеса. Помните, как мы гадали, не могло ли впоследствии под сводом этой пещеры прорасти перуанское перечное дерево? По-видимому, Эндрю Мэтьюз явился туда в поисках изумруда, а отыскал то, что, на его взгляд, было сокровищем еще более экстраординарным.

Ноготок Сисси обвел кружком «незавершенное» изображение колибри.

– А Иеремия, воспользовавшись его рисунком, отыскал подземелье и изловил белую лоддигезию в честь своего отца, – негромко проговорила мисс Лоддиджс.

– И в вашу, – добавила Сисси.

Мисс Лоддиджс медленно кивнула, обдумывая все услышанное.

– А что же с изумрудом и кладом королевской гробницы, который искал профессор Ренелле? Все это действительно там?

– На то, что Иеремия отыскал клад, нет намека ни в его дневнике, ни на имеющихся у нас страницах из дневника его отца, а значит, ответить на этот вопрос нам удастся, только добравшись до Чачапоясских гор и отыскав дорогу в затерянный город, – сказал Дюпен. Судя по выражению лица, однажды он вполне мог бы решиться на этакую затею. – Но я бы вовсе не удивился, узнав, что последний король Облачного народа действительно похоронен там, в тайной пещере, под корнями Schinus molle, согласно мудрому предположению миссис По.

– В окружении корзин, битком набитых серебром, золотом и изумрудами, под неусыпным оком призрачно-белых колибри, – добавила жена.

Мисс Лоддиджс попыталась улыбнуться, но губы ее задрожали, а на глазах выступили слезы.

– Значит, и Эндрю, и Иеремия погибли ради того, что может оказаться лишь грезами, сказками о королевском сокровище… Воистину, это сокровище проклято, если вообще существует!

Жена склонилась к мисс Лоддиджс и крепко обняла ее. В ответ наша гостья спрятала лицо на груди Сисси, и скорбь ее обратилась в слезы.

Глава сорок пятая

Воскресенье, 24 марта 1844 г.

Зябко ежась за кухонным столом, мы согревались кофе и ждали, пока мисс Лоддиджс не покончит с омлетом, без коего Мадди решительно отказывалась ее куда-либо отпускать. С утра я побывал в Мойаменсингской тюрьме, чтоб опознать подкупленного Ренелле смотрителя, но его нигде не оказалось. Впрочем, составленное мной описание этого малого прочли, понимающе переглядываясь. Разумеется, я сомневался, что этого человека удастся призвать к ответу за содеянное, но равным образом и не думал, что он посмеет вернуться на свой тюремный пост и чем-либо помочь профессору Ренелле.

– Хелен продержали в неволе целых две недели. Теперь ей нужно как следует питаться, – объявила Мадди, увидев взгляд, брошенный мной на циферблат карманных часов.

Тон ее не оставлял ни малейших сомнений: никакие мои слова не могли бы поколебать тещу в убеждении, будто Ренелле все это время держал нашу гостью на хлебе да воде. Со вздохом я потянулся за кофейником, снова наполнил свою чашку и откинулся на спинку кресла, глядя, как мисс Лоддиджс подбирает крошки омлета ломтиком хлеба и приканчивает вторую чашку кофе.

– Неописуемо вкусно! От всего сердца благодарю вас за гостеприимство, – сказала наша гостья Мадди, чем весьма и весьма порадовала тещу. – И не спала я так крепко с тех самых пор, как прибыла в Филадельфию, – добавила она.

Мадди изо всех сил постаралась соорудить для мисс Лоддиджс удобную постель на софе, поступившись для этого собственною подушкой.

– Милая моя, я так рада, что вы целы и в добром здравии, – сказала теща. – Будь на вашем месте Вирджиния, у меня сердце изнылось бы от беспокойства.

– А зная, как ты волнуешься, я и сама бы душой изболелась, – откликнулась жена, погладив мать по плечу. – Однако нам нужно поспешить. Если мы хотим прибыть на свидание с таинственным доппельгангером вовремя, то выехать в имение Бартрамов нужно не позже половины двенадцатого.