Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище

– Этот рисунок, – сказала она, приглядевшись к странице, – привлек внимание Иеремии Мэтьюза, но не оттого, что здесь, у всех на виду, прячутся некие птицы, которых не встретишь в Перу. Может быть, дело в том, что эти перуанские птицы никогда не станут гнездиться вместе, на одном дереве, особенно растущем под сводом пещеры. Рисунок выглядит чистой фантазией и легко может быть отнесен к плодам воображения, но что, если и здесь, на самом виду, кроется что-то важное? Какая-нибудь важная зацепка? А может, здесь нарисовано вполне реальное место, имеющее огромное значение и замаскированное при помощи этих, – Сисси указала на птиц, – элементов фантазии? Может, это и есть та королевская гробница?

Я ожидал, что от предположений Сисси Дюпен попросту отмахнется, однако мой друг притих и устремил взгляд на огонь. Решив, что этаким образом он учтиво оставляет ее гипотезы без внимания, Сисси поникла головой, а я поспешил сказать:

– Да, ты права, эти птицы никогда не гнездятся вместе, и деревья в пещерах, разумеется, не растут, а этот свод больше всего похож именно на пещеру. Должно быть, это праздная игра воображения художника… или некая метафора.

– Если в своде пещеры имеется пролом, сквозь который внутрь проникает солнечный свет и дождевая вода, как изображено на рисунке, – медленно проговорил Дюпен, – обнаружить в подобном месте Schinus molle вполне возможно. Перуанское перечное дерево нередко живет пять, а то и шесть сотен лет, и, как известно, используется для мумификации мертвых тел. Возможно, эти деревья играли важную роль в похоронных ритуалах Облачного народа.

Сисси задумчиво кивнула, взяла со стола изображение Schinus molle, пригляделась к нему и положила назад.

– Описывая потайную пещеру за саманной стеной, разрушенной испанскими путешественниками, Диего Фернандес упоминает о примитивных настенных росписях, – сказала она, указывая на животных, изображенных на листке из дневника. – И пролом в своде пещеры, сквозь который вниз падал солнечный луч, освещавший огромный изумруд на земляном алтаре, – продолжала моя супруга, показав нам на ветви перечного дерева, тянущиеся к дыре в потолке подземелья на рисунке Эндрю Мэтьюза. – Что, если здесь нарисована та самая потайная пещера, которую отыскали испанцы, а Диего Фернандес описал в своей книге? Если после их открытия в пещере проросло семечко Schinus molle, не могло ли там к нашему времени вырасти подобное дерево? А если да, – Сисси осторожно провела кончиком пальца вдоль корней, змеясь, уходивших вглубь, – уж не покоится ли под его корнями тот изумруд, который Фернандес видел на алтаре?

Дюпен бросил на Сисси пытливый взгляд и склонился к рисунку поближе.

– Не вижу в этой гипотезе ничего невозможного, – поразмыслив, сказал он.

– А если дерево существует, – с улыбкой добавила жена, – Иеремия Мэтьюз действительно мог отыскать и легендарный изумруд, и даже вход в королевскую гробницу. Что, если за каменной плитой перед алтарем, о которой упоминает Фернандес, скрывается еще одна потайная пещера, а изумруд на алтаре отмечал место ее расположения?

Глаза жены заблестели от возбуждения. Я потрясенно уставился на рисунок. Мое воображение также разыгралось вовсю. Догадки Сисси казались ничуть не более фантастическими, чем Фернандесово описание подземного кладбища Облачного Народа, составленное многие годы назад. Выходит, странные рисунки отца привели Иеремию Мэтьюза к перуанскому сокровищу?

Судя по отрешенному взгляду Дюпена, мой друг размышлял о том же самом. Сисси еще раз провела пальцем вдоль края рисунка и поднялась из-за стола.

– Действительно ли Эндрю Мэтьюз отыскал королевскую гробницу, вправду ли он или его сын нашел сокровище, овеянное недоброй славой – к несчастью, сегодня вечером нам этой тайны не раскрыть, – с улыбкой сказала она. – Возможно, с утра нам следует посетить имение Бартрамов и побеседовать с Каррами. Хелен говорила, что они прекрасно знали Эндрю Мэтьюза и были знакомы с Иеремией. Может, они увидят на страницах дневника что-то такое, чего не заметили мы, или вспомнят о чем-то, что поможет нам отыскать Хелен? Не сомневаюсь, миссис Карр всем сердцем беспокоится о ней и будет рада помочь. Доброй ночи, джентльмены.

С этими словами моя жена оставила нас прежде, чем мы успели пожелать ей того же.

Глава двадцать седьмая

Понедельник, 18 марта 1844 г.

На следующее утро поездку в имение Бартрамов пришлось отложить: в дверь постучался опрятно, не без щегольства одетый мальчишка-посыльный с письмом.

– Из «Юнайтед Стейтс Отель», сэр.

С этим мальчишка вручил мне письмо и был таков прежде, чем я успел собраться с мыслями и расспросить его. С письмом в руках вернулся я к кухонному столу, за коим в гнетущей тишине, нарушаемой лишь звоном чашек о блюдца, сидели Дюпен и Мадди.

– Из «Юнайтед Стейтс Отель», – повторил я и разорвал конверт.

– Неожиданное послание, насколько я понимаю? – осведомился Дюпен.

– Более чем неожиданное, – пробормотал я, едва увидев его содержание.

– В каком смысле?