Единственный

Этот ответ я опасалась услышать ещё больше, нежели тот, в котором содержалось упоминание об Амире. И это моё самое большое опасение подтвердилось уже вскоре:

— Нет, доченька. Александр ни за что бы не допустил, чтобы эта Анаконда стала частью твоей жизни, — упомянула госпожу Ирем. — Не за что бы не допустил, да… — повторила за собой задумчиво. — Но всё именно так и вышло, в итоге. Что за насмешка судьбы? — поморщилась тоскливо. — Ирем ненавидела твоего отца. Зная её, у неё нет причин ненавидеть тебя хотя бы чуточку меньше, — вздохнула и накрыла лицо обеими ладонями.

— Да что он такого ей сделал? Такого, чтоб я тоже расплачивалась за этот его грех, — удивилась я.

Просто… Не верилось. Что всё настолько плохо.

На этот раз спешить с повествованием нянюшка не спешила. Опять в окно уставилась, вцепившись руками в подлокотники.

— Мы можем просидеть тут до самого утра, — заметила я, как бы невзначай. — Если ты ещё не поняла, мы остаёмся здесь. В любом случае. Я — остаюсь. Что бы ты не сказала. Потому что я не предам Алихана таким подлым способом. Не после всего того, что он для меня сделал. Но было бы неплохо, если бы я знала, с чем имею дело, и в чём проблема Ирем Шахмаз.

Ясмина горько усмехнулась.

— Она не всегда его ненавидела и презирала. Её гнев не смягчило даже то, что он спас её сына, тем самым стремясь получить прощение. А всё потому, что… От любви до ненависти, доченька. Всего один шаг. И твой отец его сделал, — развернулась в мою сторону. — Как думаешь, найдёт ли хоть одна женщина столько добра и понимания в своей душе, чтобы каждый день смотреть на дочь того, кто женился на другой? У Ирем и в обычной жизни, по отношению к другим, нет ни того, ни другого, — снова замолчала, но на этот раз ненадолго. — И я совсем не удивлюсь, если все твои недавние насмешки по поводу того, что она может тебе сделать, окажутся реальными и оправданными. Она тебя не только отравить способна. И продать — тоже, — криво усмехнулась. — Ты спрашивала, сколько кандидатов в том списке. Так вот — их двенадцать. И как только их имена станут ей известны, можешь даже не сомневаться, она сделает то, что умеет лучше всего. Устроит аукцион. Продаст тебя подороже. И от тебя избавится. И ещё на колечко с бриллиантом тоже останется. Она ведь их так любит… — последнее осталось для меня не совсем понятно, да и прозвучало скорее, как мысль вслух.

Ясмина снова смотрела в окно. О моём существовании, кажется, вовсе позабыла. Впрочем, утруждать её ещё больше я тоже не планировала. На повестке дня появились делишки — куда более занятные и не требующие отлагательств. Зная Алихана, можно было себе в полной мере представить, что сейчас творилось в его голове, с учётом всего, что я узнала. И кто знает, какие последствия ждут. Нас всех. На расправу он скор и безжалостен.

Алихан

Покинув этаж, где располагались спальни, далеко я не продвинулся. Остановился между пролётами, сжав перила обеими руками. Вдохнул поглубже. Выдохнул. Однако это нисколько не спасало. Полыхающий в разуме гнев никуда не девался. Выжигал изнутри, как треклятая радиация. И если поначалу, когда я только узнал, какой сюрприз подкинул мне Александр Демиркан, я более-менее сообразил свой последующий план действий, то теперь, судя по кислой и хмурой физиономии госпожи Ясмины, которая стала таковой, едва женщина поняла, с кем именно связалась её воспитанница… кто знает, что она ей сейчас поёт.

Зря позволил.

Но и не держать же Аиду в изоляции в самом деле?

Хотя, признаться, соблазн именно так поступить — до сих пор слишком велик, ведь тогда куда проще, и уж точно — намного легче, чем сходить с ума, представляя, как сейчас “нянюшка” расписывает девчонке все преимущества вдали от дома Шахмаз, будучи женой… аж двенадцать вариантов — кого именно, главное, выбирай на этот раз тщательнее.

При мысли о последнем, криво усмехнулся.

Заодно представил себе, как один за другим, каждый из кандидатов, подобранных для дочери господином послом, “загадочным образом” исчезают из этого мира. Один звонок — и нет их больше, как не было никогда. А если и не так, то также синхронно отказываются от замаячившей на горизонте возможности обогатиться за чужой счёт. Добровольно-принудительно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С учётом, что покинул Аиду уже давненько, вернуться и определить по её реакции, какой из вариантов более верный — тоже весьма соблазнительно.

Впрочем, никуда идти не пришлось…

— Алихан, — донеслось с верхних ступеней.

Жена явно не ожидала застать меня здесь, в одиночестве бестолково разглядывающего деревяшки, судя по растерянности в её глазах.

— Рассказала, — не спросил, скорее утвердил.

Минут десять прошло, так что вряд ли они там цветочки и бантики для нарядов обсуждали.

— Рассказала, — кивнула и преодолела оставшееся между нами расстояние Аида.

Дальше говорить не спешила. Остановилась около меня. Растерянность в её взгляде никуда не делась.

— Не стал тебе говорить сразу. Подумал, будет уместнее, если госпожа Ясмина сама тебе обо всём расскажет.