Единственный, кому ты веришь

Оказалось, моя история ее не удивила, она прекрасно знает такой тип парней – самовлюбленные пустышки, корыстные мерзавцы, о-ля-ля, еще как знает, даже коллекционирует их. Посоветовала мне никуда не уезжать и оторваться на всю катушку, раз уж я на курорте. Море, свежий воздух, куча свободного времени, дом вдали от Парижа – чего еще надо? Вот она сейчас с утра до ночи работает официанткой, чтобы оплачивать обучение в театральной школе Флорана.

Я в любом случае не могла уехать – ветер и ливень опять разбушевались, буря стонала за окнами. И потом, куда мне ехать? Как? Поскольку добирались мы сюда на машине, я притащила с собой целую кучу вещей – три сумки с постельным бельем, книги, резиновые сапоги, кроссовки… Буржуйка на пленэре – вот как это называется. С таким багажом я не смогла бы дойти даже до автобусной остановки, если допустить, что в радиусе десяти километров есть хоть одна. Дом стоял на отшибе, был мертвый сезон; в деревне, через которую мы проезжали, почти все окна оказались заколочены. Я осталась одна-одинешенька.

Весь день провела в прострации, пила чай, забившись в уголок дивана. Мысленно отслеживала маршрут возвращения машины в Париж – мой мозг работал как чертова GPS, все дороги уменьшились в масштабе, и все вели в никуда. Потом я поставила диск Ману Чао на бесконечный повтор и танцевала до изнеможения. Я танцевала, а память вытряхивала из себя прошлое и все эмоции, которые ему сопутствовали. У меня больше не было ни родителей, ни детей, ни кола ни двора, ни стыда ни совести. Брошена я была, забанена всеми, под пологом колыбельки, под саваном погребальным. Выкрикивала какие-то слова – бессвязные, бессмысленные, клацающие друг о друга, как пушечные ядра на ногах каторжника.

Только на следующий день, не получив никаких вестей из внешнего мира, я придумала возобновить общение под именем Клер Антунеш. Лишь она могла теперь перехватить эстафету, прийти мне на смену, восстановить утраченную связь с миром, потому что сама я медленно испарялась, таяла, растворялась в воздухе, я чувствовала, что становлюсь никем, и мне это нравилось, я становилась ничем, и мне это годилось, но радость от собственного исчезновения меня в конце концов всполошила – нужно сопротивляться, каким-то образом уцепиться за мир, и пусть это сделаю не я, а кто-то другой во мне. В итоге я отправила Крису сообщение с аккаунта Клер в Фейсбуке: «Привет, Крис. Как дела? Давно не общались. Я все еще в Лиссабоне. Но вот какая штука: мне пришло странное сообщение в ЛС, пересылаю его тебе. Не знаю, что и думать, ты правда так поступил? Просто не верю! Клер». К этому сообщению я прицепила текст, разосланный другим его подружкам. Крис ответил сразу: «И правильно не веришь, Клер. Эта женщина – сумасшедшая, она повсюду про меня гадости пишет, отправила это письмо всем моим подругам в Фейсбуке, но они на это и внимания не обратили, потому что хорошо меня знают и понимают, что я не способен на такую подлость. Советую тебе забанить ее немедленно, иначе она и дальше будет тебя доставать. Очень жаль, что наше общение возобновилось по такой дурацкой причине, но я даже благодарен ей за это. Расскажи скорее о себе. Как у тебя дела, bonita?[52] Когда вернешься во Францию? Besos[53]. P. S. Видишь, я выучил португальский, пока тебя ждал».

Я не позволила ему сменить тему: «Но это правда, что вы вместе были на море? Правда? Я знаю, кто она, прочитала две ее книги, и они мне очень понравились, она великий писатель». (Да, Луи, да, именно так.)

Крис: «Мы были НЕ ВМЕСТЕ! Приехали в тот дом работать над книгой об искусстве фотографии, она мне сказала, что хочет писать книгу со мной, но на самом деле она в меня втрескалась, это был просто предлог, чтобы заманить меня в дом, я сразу не просек, дурень, а потом, когда понял, к чему дело идет, сел в свою тачку и уехал, вот и все. Ну и пусть она писательница! Тебя это впечатляет, что ли? А меня нет, я люблю простых людей. И можешь мне поверить, в жизни она та еще стерва, говорила мне ужасные вещи, вела себя как истеричка, а я не выношу истеричек, и вот видишь, теперь она хочет облить меня грязью перед друзьями. Но ты на это не ведись, всем на нее наплевать. Расскажи лучше о себе. У тебя все в порядке? Ты счастлива? Ты еще думаешь обо мне?»

Клер: «У меня все хорошо. Прости за настойчивость, Крис, но я боюсь, что с ней может случиться что-нибудь плохое, она ведь одна в пустом доме. Ты называешь ее стервой, а я пытаюсь поставить себя на ее место и понимаю, что, если бы такое случилось со мной, я бы просто с ума сошла. Ты бросил ее одну, да? И еще она пишет, что взяла машину напрокат, то есть это была не твоя тачка. И что вы были вместе. И что ты вывихнул ей пальцы, поэтому она подаст заявление в полицию. Это все неправда?»