Единственный ребенок

— Я не знал, что делать, так что поехал с ней к себе в госпиталь. Хотел сначала переговорить с тобой.

— И куда собирался пока ее девать?

— Думал отвезти в какую-нибудь гостиницу. Мне нужно было получить твое одобрение.

Вид у него был радостный — тяжелая ноша наконец свалилась с плеч. Сонгён знала, что человек он простой, но немного раздражало, что у него уже такое беззаботное настроение.

— А что бы ты стал делать, если б я сказала «нет»?

— Не стал бы особо переживать. Но я думал, что ты обязательно согласишься.

Сонгён искоса посмотрела на него, не отводя взгляда. Джесон мягко накрыл ее руку на столе своей.

— Я знал, что ты получше любого другого поймешь, каково пришлось Хаён.

Сонгён помимо воли кивнула. Она тоже потеряла маму, когда была еще подростком.

— Давай не будем ее будить. Пусть встанет, когда захочет или когда проголодается. Девочка наверняка ужасно устала, — предложила она.

— Угу, когда действительно устал и вымотался — самый сон.

Потеряв одного за другим обоих родителей, после похорон Сонгён целыми днями спала как убитая. Куда лучше было пребывать в объятиях сна, чем, проснувшись, опять осознавать горькую действительность.

Когда в пятнадцать лет она осталась без матери, будить ее стал отец. Он делал это, уже приготовив карри, которое часто готовила мать. Тогда ей и думать не хотелось о еде. Она ненавидела отца за то, что он будит ее к завтраку, когда матери больше нет. Ей хотелось спать и дальше, но в итоге отец за руку выводил ее из спальни и усаживал за стол.

Аппетитный запах карри щекотал ноздри, но есть все равно не хотелось. После настойчивых просьб отца Сонгён подцепляла немного на ложку и проглатывала, и вот тут-то понимала, насколько все-таки проголодалась. Подчищала тарелку дочиста. Отец без лишних слов накладывал ей добавки.

Два года назад, когда не стало и отца, Сонгён сидела, сгорбившись, на кровати, вспоминая тот день. Засыпала и просыпалась снова и снова, представляя, едва открыв глаза, как отец ждет ее с карри на столе. Но никто ее не звал.

Она скучала по запаху карри, которое готовил для нее отец. Некому было взять ее за руку, отвести к столу и дать ей силы жить дальше. Хотелось закрыть глаза и отправиться туда, где пребывали сейчас мать и отец.

И как раз Джесон, за которым она сейчас замужем, опять поставил ее на ноги. Сонгён познакомилась с ним в госпитале, прямо у дверей операционной. Услышав, что отца хватил удар, она сразу бросилась в больницу, но когда добралась туда, он был уже без сознания. Врач, который как раз только закончил делать компьютерную томографию, диагностировал разрыв аневризмы и рекомендовал рентгеноангиографию и операцию. Заведующий отделением сказал, что вопрос не терпит отлагательства, и вручил ей бланк согласия на хирургическое вмешательство, который она поспешно подмахнула, а потом шесть часов прождала под дверью операционной.

После операции все с ним будет хорошо, повторяла она себе. Нет, все будет хорошо, даже если он и не будет в полном порядке. Если он просто останется жив, решила для себя Сонгён, она будет постоянно сидеть с ним и никогда не оставит его одного. Молилась, взывая к богу, к которому никогда не обращалась раньше, но от операции, проведенной слишком поздно, не оказалось никакого толку.

Что бы там ни пошло не так, но отец умер прямо на операционном столе, и хирург, стараясь не встречаться с ней взглядом, высказал ей свои соболезнования.

Пока она в полуобморочном состоянии сидела на стуле перед операционной, кто-то сунул ей бутылку воды.

Этим «кем-то» и был Джесон.

Выпив холодной воды, она наконец ухитрилась кое-как взять себя в руки. Джесон, который только что закончил работу в соседней операционной и вышел оттуда, пока отцом еще занимались другие врачи, увидел Сонгён и просто не смог пройти мимо.

Он взял на себя все хлопоты о похоронах, пока Сонгён безуспешно пыталась прийти в себя. Даже пришел и помог ей в морге, расположенном в подвальном помещении больницы.

Если б только отца чуть пораньше привезли в больницу, если б только она уделяла больше внимания, когда он то и дело жаловался, что у него буквально раскалывается голова… Нет, если б только они жили вместе… Пока Сонгён бесконечно терзала себя, именно Джесон совершенно искренне утешал ее, пытаясь подарить покой. Сонгён, глубоко погрузившаяся в свое горе, даже не осознала, что на похоронах он стоит рядом с ней.

А потом Джесон вдруг ни с того ни с сего позвонил ей. Сказал, что волновался за нее, и Сонгён попросила его отвести ее куда-нибудь поесть.

Они отправились в ресторан, известный своим карри.

Когда заказ подали, Сонгён взялась за ложку — и тут же расплакалась. Джесон смутился. Стал протягивать ей салфетки, пока она горько всхлипывала.

Наконец успокоившись, она рассказала ему об отцовском карри. И, пока они с Джесоном ели это памятное ей блюдо, вспоминала, как он всегда оказывался рядом последние дни. Работая в больнице, Джесон наверняка бессчетное количество раз встречал людей вроде Сонгён, родственников больных. У него не было особой причины проявлять заботу о совершенно незнакомом человеке.