Единственный ребенок

Закрыв папку на столе, собралась уже было подняться, когда вдруг вспомнила кое-что из сказанного Ли Бёндо и опять открыла ее. Включила диктофон и поставила его на ускоренное воспроизведение.

«Стали бы вы… обнимать обезьяньего детеныша, у которого руки по локоть в крови? Смогли бы?»

Сонгён попыталась припомнить выражение его лица, когда он произносил эти слова. Маленький ребенок, жаждущий ласки, умолял обнять его. Это лицо постоянно наслаивалось на лицо Хаён. Два ребенка, которые выросли, не видя от своих матерей ничего, кроме обид. Ли Бёндо уже загнал себя в ад, откуда нет возврата. Но Хаён — другое дело. Ее надо вылечить, и ее раны постепенно заживут.

* * *

Хаён явилась домой с совершенно невозмутимым видом, будто ничего ровным счетом и не произошло. И словом не обмолвившись про встречу с учительницей в школе, Сонгён налила ей в чашку холодной воды и спросила:

— Будешь чизкейк, или лучше фруктов?

— Чизкейк, пожалуйста, — вежливо отозвалась Хаён.

Сидя за кухонным столом и орудуя ложкой, она время от времени поглядывала на Сонгён и явно нервничала оттого, что та не задает ей никаких вопросов.

— У перекрестка открылась новая кондитерская — может, заглянем туда как-нибудь? Что ты больше всего любишь, Хаён?

— Пирожные с шоколадным муссом.

— Да ну? Я тоже люблю сладости. Сразу поднимает настроение, когда на душе погано.

Сидя напротив Сонгён, Хаён явно чувствовала себя неловко. На вопросы отвечала неохотно и, едва прикончив чизкейк, сразу вскочила с места.

— Хаён! — окликнула ее Сонгён, когда девочка поспешно направилась к лестнице. Та обернулась к ней с каменным лицом, будто знала, что надвигается. Лицо ее мрачнело буквально на глазах.

Сонгён быстро подошла к ней, наклонилась и обняла. Почувствовала, как Хаён вздрогнула в ее объятиях. Она боялась, что девочка сейчас оттолкнет ее, но та оставалась неподвижной. Чувствуя под руками ее хрупкие плечики и тепло ее тела, Сонгён ощутила укол сочувствия. Подумалось, что разделяющее их расстояние создала она сама. Девочка вроде стала понемногу расслабляться.

— Все кажется незнакомым и непонятным, правда? Спасибо, что проявляешь такое терпение. Все мало-помалу наладится. Если вдруг что-то случается, или ты чувствуешь, что тебе тяжело, ты всегда можешь сказать мне или папе, — не без усилия произнесла Сонгён слегка охрипшим голосом. Отняла руки и посмотрела на Хаён, которая изумленно застыла, явно смутившись.

23

Перед очередной встречей с Ли Бёндо ее пожелал увидеть начальник охраны. Провел в свой кабинет, объяснив, что хочет пообщаться с нею с глазу на глаз. Кабинет располагался в самом старом здании тюрьмы. Видавшая виды дверь захлопнулась не с первой попытки. Древний кондиционер больше гонял пыль, чем охлаждал воздух. Комната пропахла плесенью. Впрочем, подобная обстановка вполне устраивала начальника.

— Не хотите чего-нибудь холодненького? — небрежно осведомился он, подходя к маленькому холодильнику. Похоже, намеренно тянул время, зная, что до назначенного ей часа остается всего ничего. Сонгён хотелось, чтобы он поскорей перешел к делу.

— Так о чем вы хотели поговорить? — спросила она.

— Куда вы так спешите? Давайте для начала слегка переведем дух, — отозвался хозяин кабинета.

Поставив перед ней банку газировки, он присел на диван, задумчиво посасывая кубик льда. Несколько секунд оглядывал ее с ног до головы, а потом проглотил оставшуюся льдинку и открыл рот, чтобы заговорить.

— По-моему, вы уже сделали достаточно, — произнес он.

— Простите? — не поняла Сонгён.

— Телефонные звонки — это одно, но… — начал начальник охраны.

Звонок директора Хана, видать, здорово его задел.

— Последние дни он несколько нестабилен, — закончил он.

— Несколько нестабилен? — переспросила Сонгён, не зная, как это понимать. Интересно, подумала она, уж не случилось ли чего с Ли Бёндо.

— Ну, вы, может, этого и не заметили, поскольку встречаетесь с ним только от случая к случаю, но мы-то наблюдаем за ним круглые сутки, так что видим даже самые незначительные изменения, — продолжил начальник, начав рассказывать ей о переменах в сложившемся распорядке Ли Бёндо после последней беседы. — В последнее время он плохо спит по ночам. Часто стоит у раковины, уставившись в зеркало. Упирается лбом в стену и что-то бормочет про себя. Иногда затыкает уши и изо всех сил трясет головой, — сообщил он.

Судя по выражению его лица, начальник все эти подробности не выдумал. И он имел полное право выразить беспокойство относительно душевного состояния Ли Бёндо. После секундных размышлений Сонгён решила прислушаться к его словам.

Хотя, сказать по чести, самой ей приходилось в ходе бесед с Ли Бёндо куда тяжелей. И она тоже чувствовала, как он становится все более и более беспокойным, как скачут его эмоции, когда она приходит пообщаться с ним. Но куда более тяжелым грузом на сердце ложилось чувство, что она переносит сочувствие к нему на Хаён. Вместо того чтобы проявить твердость, постоянно колеблется. Если она не способна проявить профессиональную отстраненность, то, может, и не такая уж плохая мысль какое-то время держаться от него подальше.