Единственный ребенок

— Причиной пожара в районе Ынам стал поджог. И этот поджог имел место после убийства, — сказал он.

Даже четко услышав эти слова, она не сразу уловила их смысл.

— Подождите минуточку: вы хотите сказать, что причиной пожара стало убийство?

— Да, целью поджога было скрыть убийство — вот к какому выводу мы пришли.

— Так что, говоря о результатах вскрытия… вы имеете в виду бабушку и дедушку Хаён?

— Да, — подтвердил сержант Ю.

Сонгён невольно покачала головой. Она всегда думала, что этот пожар был просто несчастным случаем. Просто не могла поверить, что он стал результатом чьей-то злой воли. Скольких еще людей коснулась эта беда?

— Вы уже задержали поджигателя? — спросила она.

— Давайте сначала поговорим о результатах вскрытия, — предложил сержант.

Выходит, злоумышленник пока не пойман. Странно, подумала Сонгён, зачем ей-то про все это рассказывать?

— Итак, отчет только что поступил. Оба погибли еще до того, как начался пожар. Ни в легких, ни в дыхательных путях не обнаружено и следа продуктов горения. Если б они погибли от огня, это сразу было бы видно, — сказал он.

И если б они погибли от огня, то не лежали бы неподвижно под одеялом. Сержант Ю еще раз припомнил, как пожилая пара выглядела на пожарище.

— И что же тогда явилось причиной смерти? — поинтересовалась Сонгён.

Покопавшись в карманах пиджака, сержант вытащил в несколько раз сложенный лист бумаги. Это был отчет о вскрытии из Национальной экспертно-криминалистической службы.

— Смерть наступила в результате отравления, — ответил он.

— Но тогда… А не могло это быть самоубийство?

— Кто-нибудь станет принимать отраву перед тем, как поджечь собственный дом, где в соседней комнате спит маленькая внучка?

У Сонгён не нашлось что на это сказать.

— Кроме того, в случае смерти от отравления тела обычно все буквально перекручены от боли, но эти двое перед пожаром неподвижно лежали под одеялом, сложив руки на груди. А значит, кто-то убедился, что они мертвы, и поджег дом только после того, как привел тела в порядок.

— Если пожар имел место после убийства… выходит, не осталось никаких улик?

— Вот именно. Почти никаких улик, к сожалению. Хотя…

Сонгён вопросительно посмотрела на него.

— Подозреваемый у нас все-таки есть.

— Кто?

Сержант Ю нерешительно помедлил, явно испытывая трудности с ответом, и посмотрел на Сонгён. Глядя на его расстроенное лицо, та вдруг кое-что припомнила. Он и какой-то его коллега уже приезжали к ним в дом поговорить с Хаён, жарким летним днем, все вспотевшие. Она попыталась припомнить, о чем они тогда спрашивали, но не смогла.

— Уж не хотите ли вы сказать… — Сонгён не договорила.

— Да, это та, что находилась тогда вместе с ними в доме, — Юн Хаён, — подтвердил сержант Ю.

— Да что… да что вы тут такое говорите?! Хаён еще совсем ребенок! Ей всего одиннадцать!

Не зная, как реагировать на ее протестующий тон, сержант Ю почесал в голове, а потом спросил:

— Сколько лет было самому молодому убийце в материалах, которые вы наверняка изучали?

Сонгён потеряла дар речи. Он был прав. Возраст не имеет значения.

Мэри Белл, самой страшной малолетней убийце в истории двадцатого века, тоже было всего одиннадцать. Вместе с подружкой она задушила соседского ребенка, которому не исполнилось и три годика, и искромсала его тело ножницами[23]. Да что там далеко ходить — в соседней Японии одна ученица начальной школы хладнокровно зарезала свою одноклассницу, повергнув в ужас весь мир[24].

— У меня есть сразу несколько причин так думать, — произнес сержант Ю, и Сонгён обратилась в слух. Сердце так громко билось в груди, что, казалось, содрогается все тело.

— Когда появляешься на месте пожара, то видишь, что все погорельцы выглядят более-менее одинаково. Захваченные врасплох, многие не успевают даже толком одеться. В то утро, когда я увидел спасенную девочку, что-то не давало мне покоя, хотя я и не мог точно сказать, что именно. Но потом как следует подумал и понял: дело было в одежде, которая на ней была. Именно это и показалось мне странным, — продолжал сержант.

Он хорошо запомнил то утро. Девочка, хоть ее и вынес из пожара кто-то из спасателей, прижимала к себе плюшевого медведя. И вдобавок к этому была в носках и в туфельках. Как она могла их надеть, если они были оставлены возле входной двери, а девочка, по ее словам, выбралась через окно, чтобы спастись от огня? Это могло означать только одно: она надела их заранее.

— И еще у нее была визитная карточка отца в кармане, — добавил он.

— Может… может, она собиралась тайком повидаться с ним? — произнесла Сонгён, страстно желая как угодно опровергнуть приводимые им доводы.

У него есть только один кусочек головоломки, твердила себе она. Этого мало, чтобы вынести окончательно суждение. Столько невиновных людей было осуждено на основании неправильно интерпретированных улик! В тот день Хаён могла замыслить уйти из дома родителей матери, чтобы повидаться с отцом — чем не объяснение?